Сирена ворвалась в мой сон. Скатываюсь с матраса, трясу головой. Сирена замолкает, включается на полную мощность трансляция. Голос Анны.

— Мастер, Тит, Лира, скорей в экранный зал!

На ходу смотрю на часы: 4:30 утра. Анна вчера дежурила в экранном зале, наблюдала за магистром. Чего–то ждала. Видимо, не ложилась. Догоняю Тита, подхватываю и несу. Так быстрее. Лира уже на месте.

— Мастер, останови магистра. Только быстрее, — говорит Анна бесцветным голосом. — Тут записи.

Давит на клавишу, загорается большой экран. На экране — обеденный зал Литмундского монастыря. Идёт собрание. Анна несколько секунд смотрит на экран, потом медленно отходит к дальней стене и садится прямо на пол.

— Подведём итоги, — говорит магистр с экрана. — Вы не смогли найти альтернативного решения, поэтому в силе остаётся мой план. Весь район уже оцеплен четырьмя зонами карантина. С завтрашнего утра все дороги будут перекрыты. Эти превентивные меры не позволят выйти эпидемии из–под контроля.

— Но от бирюзовой хвори умирают девяносто девять из ста!

— Брат Хилтук, вы не поняли, что на карту поставлена судьба всего нашего дела. Что для вас дороже — тысяча лет борьбы или восемьдесят тысяч всякого сброда?

— А если план провалится? Я имею в виду — если слуги дракона не умрут?

— Исключено. Они будут первыми, им некогда будет изготовить сыворотку. Пассивный период развития болезни длится месяц, а активный всего два–четыре дня. Прежде, чем они узнают, что заражены, болезнь зайдёт слишком далеко.

— Хорошо, а каковы будут наши потери?

— Не более 1–3 процентов от прошедших вакцинацию.

— Что будет с драконом?

— У меня есть веские причины полагать, что бирюзовая хворь подействует и на дракона. Если же нет — остаются обычные яды.

— Я против. Этот план слишком опасен. Ставим на голосование.

— Голосования не будет, брат Фенимор. План принят к исполнению с разрешения Рима.

Экран гаснет, потом загорается снова. Качество изображения отвратительное, снято в инфракрасных лучах через занавеску, но можно разобрать, что магистр и ещё один человек осторожно вставляют остроконечные ампулы в кармашки широкого кожаного пояса, вроде патронташа. Вызываю на экран время записи. Снято полчаса назад.

— Кто знает, что это за бирюзовая хворь?

— Искусственная болезнь, Мастер, — отзывается Анна, оторвав пустой взгляд от пола. — Смертельная и очень заразная. Целый месяц ходишь, как здоровый, разносишь её по свету, потом два дня горячки, и тебя уже нет. Магистр обманул братьев. Из них каждый десятый умрёт. Не верю, чтоб Рим дал своё согласие. Для этого нужно созвать синод, а половина его членов — старые трусливые маразматики.

— Где сейчас магистр?

— Завтракает перед дальней дорогой. Лира, он начнёт с твоего замка. Потом — замок Блудвилов. Дальше — пойдёт по деревням. Будет заражать колодцы.

Лира вскакивает и бежит к выходу. Переключаю экраны, ищу магистра. Вот он, одевается. Приказываю всем ёжикам–разведчикам в районе монастыря двигаться к перекрёстку дорог у ворот. Лира! Она сейчас наделает глупостей.

— Тит, останови Лиру, приведи сюда. Она мне нужна здесь!

В районе монастыря пятнадцать ёжиков с огнемётами и около сотни поливальщиков и мышеносцев. Остальные огнемётчики разбросаны по всей округе. Я ведь отказался от плана сжечь технику, использовал их как простых наблюдателей. Вызываю все три вертолёта и направляю на сбор огнемётчиков.

Врывается разъярённая Лира, в доспехах, с арбалетом в руке.

— Коша, верни вертолёт! Мне нужно туда!

Чем её занять? Чем бы её занять?

— Садись за пульт, это приказ. Сейчас не до игр. Мне надо знать, кто из церкачей где. Особенно в фургонах на заднем дворе и пристройке.

Лира секунду раздумывает, потом арбалет и железные перчатки летят в угол, она уже за пультом.

— Оставь мне двух мышей для наблюдения за магистром, остальные твои, — наблюдаю, как лихо Лира берётся за дело.

Появляется Тит. Замечает Лиру и садится на своё место по аварийному расписанию.

Магистр тем временем приклеивает короткую бородку, усы. Типичный купец. Как там мои ёжики? Дюжину огнемётчиков оставляю у перекрёстка, остальных гоню к задней стене монастыря. От перекрёстка до ворот метров триста, значит пять минут у меня есть. Расспрашиваю Анну об искусственных болезнетворных микробах. Бирюзовая хворь — из самых опасных. Нулевая группа. То есть, как я понял, страшнее нейтронной бомбы. Даже вакцину делают на основе другого вируса. Генетического предка этого. Очень похожего, но не столь смертельного. До сих пор бирюзовая хворь нигде не применялась. Всё, хватит думать. Это работа, просто работа. Грязная, гнусная, но необходимая. Дезинфекция. Кто–то должен её сделать. Не Лира же. Ей и так хватило.