– Хозяин, эта рабыня – Норик. Она из нашего каравана. Когда на караван напали, ее похитили. А теперь вот что с ней сделали!

– Как зовут главного в вашем караване?

– Кэптэн Телим. Ты его видел. Ты у него меня купил.

– Это хорошо. Где он сейчас?

– Снимает полдома на улице Седельщиков.

– Не пугайся, я сейчас буду с Гребом говорить. У меня медальон волшебный. – Крис вытянул из–за пазухи медальон за цепочку, спрятал в ладони, коротко и четко описал ситуацию, делая вид, что шепчет что–то на ухо Доре.

– Действуй по обстановке. Помощь нужна? – услышала Дора тихий, но отчетливый голос Греба.

– Сами справимся.

Норик несколько раз оглянулась, Дора подняла руку и сделала условный знак караванщиков «жди». Крис убрал медальон за пазуху, ознакомил Дору со своим планом. Горожанин тем временем свернул на тихую, малолюдную улицу.

– Стой! – крикнул Крис, подбежал к горожанину, развернул, с силой толкнул спиной на стену. – Вот ты и попался! Мы тебя, вора, пятый день ищем. Дора, зови патруль!

– Вы меня с кем–то перепутали, – возмутился горожанин.

– Я перепутал? Дора, где патруль? Как я мог перепутать, когда вот она, Норик! Рабыня, украденная у моего друга Телима. Или ты сейчас пойдешь с нами в городской суд, или я тебе голову отрублю.

– Эту рабыню зовут Муна. Я только сегодня ее купил. Она пыталась убежать от хозяина, поэтому и наказана.

– Норик, как тебя зовут?

Девушка широко открыла рот. Все увидели, что язык ее наискось обрезан. Дора заплакала и прижала к себе бедняжку.

– Норик пять лет ходила в моем караване. Нет девушки более тихой и исполнительной, чем Норик.

– Ты за это заплатишь! – Крис приподнял горожанина за грудки так, что ноги того повисли в воздухе.

– Говорю вам, я ее честно купил! Я за нее золотой выложил, продавец подтвердить может.

– Крис, я не видела его среди нападавших. Если он не врет, надо искать продавца.

Крис сделал вид, что задумался.

– Я покупаю ее у тебя за золотой. И ты выступишь свидетелем на суде.

– Я вовсе не собираюсь ее продавать.

– Послушай, эта рабыня украдена. Ты попался с поличным. Или ты сам ответишь за кражу, или укажешь продавца, – терпеливо объяснял Крис горожанину. – Но, если ты будешь упрямиться, мы отведем тебя в суд. Продавец от тебя откажется. Скажет, что в глаза тебя не видел. Ты сядешь в яму, а он смоется из города. Так что, будь умным. Возьми золотой и не упрямься. Сегодня он у меня украл рабыню, завтра у тебя украдет.

Подумав, горожанин согласился. Дора разрезала веревки, начала растирать Норику руки, а Крис заставил горожанина записать на листе бумаги, где и как он купил рабыню, за сколько купил, за сколько продал, что претензий не имеет. Внизу записать свой адрес и поставить подпись. С чем тот и был отпущен.

Крис и Дора повели девушку домой.

– Вы всех рабынь города решили собрать в этом доме? – хмуро встретил их Греб.

– Перестань. Это же особый случай, – вступилась Мириам.

– Эти особые случаи будут плодиться как кролики. Сегодня одна, завтра две, послезавтра четыре. Через десять дней – тысяча двадцать четыре! Мы для чего здесь? За юбками бегать?

Мириам шагнула вперед и закрыла ему рот ладонью.

– Прекрати. Ты сейчас наговоришь такого, от чего завтра всем будет стыдно.

Норик крепко зажмурилась.

– Не бойся, – шепнула ей на ухо Дора. – Она свободная. Ошейник не носит, потому как чужеземка.

– Дора, к утру придумай, куда пристроить новенькую. Есть у вас здесь женские монастыри, что–ли? – приказал Греб.

– Хозяин, я Норика в караван Телима верну.

Норик закивала головой. Она, как и Дора в первый день, уже боялась этого дома.

– Добре. Кстати, там, где одна украденная рабыня, могут быть и остальные.

Норик опять закивала головой. Дора взглянула на Криса, на Греба, опустилась на колени, прижала руки к груди.

– Не дайте погибнуть…

– Идем в столовую. Обсудим.

Греб принес откуда–то цилиндрик цвета слоновой кости, похожий на рукоятку ножа, прижал к гортани Норика.

– Говори.

– Как бы я хотела. Ой, мамочка! Не я, она за меня говорит! – послышался из цилиндрика высокий писклявый голос. Норик не на шутку испугалась.

– Ты не бойся, – успокоила ее Дора, хотя сама изрядно струхнула. – За океаном такая волшебная штучка – обычное дело. Я знаю.

– Я снова могу говорить?