Работа шла медленно – только написание плана будущего романа заняло шесть недель. Сюжет был взят нарочно обыденный – писатель хотел доказать, что превратит свой роман в шедевр не перипетиями сюжета, а только лишь с помощью новейших, изобретенных им самим художественных средств. В этом-то и была его новизна.

На работу над романом ушло почти семь лет – с 1851 по 1857. Он пишет своей подруге Луизе Коле: «Мне бы хотелось написать книгу ни о чем, без внешних связей, которая бы держалась только внутренней силой своего стиля, как наша земля. Которая держится в воздухе сама по себе».

Повторим медленно эти слова – держалась бы внутренней силой своего стиля… В этом – суть литературы. Настоящий писатель заставляет нас читать не отрываясь рассказ о том, что нам стало бы скучно слушать «в жизни» на третьей минуте.

Литература – совсем особый мир. Над входящим туда начинающим писателем нависают глыбами великие предшественники. Как не стать подражателем? Как внести в этот мир свое, новое, еще никем не сказанное?

Над любым, кто дерзал стать французским романистом во второй половине XIX века, нависала громада романов Бальзака – он умер в 1850 году, прожив всего 50 лет и сумев написать знаменитую «Человеческую комедию», в которую вошло 90 произведений! Узнав о его смерти, Флобер написал приятелю: «Всегда печально, когда умирает человек, которым восхищался. Была надежда познакомиться с ним впоследствии и заслужить его любовь. Да, это был сильный человек, который дьявольски понял свою эпоху».

Флоберу казалось очень важным покончить с «бальзаковской» моделью романа – а заодно и с так называемым реализмом (который до сих пор всякий толкует на свой лад). «Правдивое» изображение жизни во всех ее натуральных подробностях казалось ему еще более фальшивым, чем романтическая буря эмоций: ведь фотография все равно будет точнее. Он противопоставляет ему свою «научную» литературу – с набором сложных, изобретенных им самим грамматических приемов. Например, с помощью нагромождения несовершенных глаголов и знаменитым «и» («Et») в начале фразы писатель добивается самых разных эффектов – от демонстрации банальности Шарля до описания монотонности жизни в провинции и описаний природы.

Флобер продолжал эксперименты над стилем – появилась повесть «Простое сердце» – суховато изложенная душераздирающая по сути история пожизненного душевного одиночества женщины, всегда самоотверженно служившей другим людям.

Появляются новые повести и романы – «Саламбо», «Воспитание чувств», «Искушение святого Антония» (на каждый из них уходили годы – автор добивался совершенства) – но Флоберу все же суждено будет остаться в памяти последующих поколений читателей и писателей именно автором «Мадам Бовари».

Кроме литературы, он еще вынужден был заниматься и совсем другим – например, он продал ферму в Довиле (приносившую ему стабильный доход и позволявшую безбедно жить), чтобы спасти свою племянницу Каролину от разорения, – он воспитал ее как дочь после смерти любимой сестры. После этого он оказался без источника дохода и писал уже и для заработка….

Была и любовь – к не очень одаренной и вряд ли способной глубоко его понять поэтессе Луизе Коле. «Предоставим империи идти своим путем, – писал он ей, – закроем двери, поднимемся выше в нашу башню из слоновой кости (мало кто помнит сегодня, что это выделенное нами выражение, обозначающее бегство от мирской суеты в уединение, принадлежит Флоберу. – М. Ч.), на последнюю ступеньку, как можно ближе к небу. Там порой холодновато, не правда ли? Ну и что ж, зато видишь ясное сияние звезд и не слышишь больше болванов».

С годами, оставшись один после смерти матери и близких подруг – Луизы Коле и писательницы Жорж Санд (вернувшись с ее похорон, он скажет: «Мне кажется, что я второй раз хоронил свою мать…») – он стал все больше уединяться в своем доме в Круассе.

С большим энтузиазмом воспитывает Флобер будущего писателя, молодого Ги де Мопассана – он был одновременно сыном его подруги Луизы Пуатевен и племянником умершего друга. Молодой человек становится его учеником, которому учитель не разрешает публиковать тексты до тех пор, пока они не достигнут настоящего совершенства. В итоге Флобер достигает и этой цели – Мопассан становится известным после публикации «Пышки».

Заметим, что рассказ вызовет такой же скандал, как и в свое время «Мадам Бовари»!

При этом Мопассан писал: «Лично я не способен полюбить по-настоящему свое искусство. Я не могу помешать себе презирать мысль – настолько она слаба, и ее форму, настолько она несовершенна». Пожалуй, это сосущее чувство неудовлетворенности в бесконечном стремлении к совершенству он унаследовал от своего наставника.

Кроме романов, в архивах осталось еще более четырех тысяч писем Флобера. Даже если бы не осталось ни романов, ни повестей – они уже сами по себе могли бы его прославить. Живой узнаваемый стиль, обилие мыслей… Это еще и дневник его творчества, где он пишет о задачах, о новом смысле, который он придавал идее быть писателем. «Надо ли давать собственную оценку моим героям? Нет, тысячу раз нет! Я не имею на это права. Если читатель не извлекает из книги морали, которая в ней содержится, значит, читатель идиот, или книга фальшива с точки зрения точности. Ибо если книга правдива, то она и хороша. Некоторые непристойные книги даже не могут считаться аморальными, так как им не хватает правдивости в изображении» (письмо к Жорж Санд от 6 февраля 1876).

«Я с нежностью думаю о тех, еще не родившихся читателях, – написал он как-то, – которых будут волновать те же вещи, что и меня. Книга создает вечную семью из всего человечества. Все, кто будет жить вашими мыслями, – это дети, сидящие вместе с вами у семейного очага».

«Юкон» – это завораживающее слово я услышала от отца еще до школы. А было это так. Я часто просила папу (филолога, а уже много позже – и писателя Александра Павловича Чудакова) рассказать (а не почитать!) на ночь сказку.