Шрифт:
— Верно, — согласился помощник. — Я таких ребят знаю. Если ткнут в него нож, то и тогда не покажется кровь. Потечет сало.
Излив свои чувства, они немедленно угостили Майкла еще большим количеством мяса, но он не мог проглотить ни кусочка — так велико было желание увидеть баталера.
Тем временем Дель Map послал в Нью-Йорк две телеграммы. Одна была адресована в школу дрессировки Гарриса Коллинза, где находились его собаки на время его отсутствия.
«Продайте моих собак. Вы знаете, что они умеют делать и какова их стоимость. С ними кончено. Вычтите за содержание, остаток передадите при встрече. Везу чудо-собаку, все прежние номера меркнут. Это — боевик. Увидите сами».
Вторая телеграмма была адресована его агенту.
«Приступайте к делу. Рекламируйте вовсю. Известите всех. Успех обеспечен. Боевик. Назначайте цены выше повышенных цен. Подготовьте к моему приезду выступления с моей собакой. Вы меня знаете. Знаю, что говорю. Повышенные цены все время, где бы мы ни выступали».
Глава XXIII
Затем появилась клетка. Увидев Дель Мара, входящего в кладовую с клеткой в руке, Майкл сразу подозрительно отнесся к ней. Минутой позже его подозрения оправдались в полной мере. Дель Map предложил ему войти в нее, но Майкл отказался. Ловким движением схватив его за ошейник, Дель Map приподнял его и сунул в клетку, вернее — просунул в клетку часть туловища, потому что Майкл уперся передними ногами в порог. Дрессировщик не терял времени. Кулаком свободной руки он быстро ударил по передним лапам. От боли Майкл поднял лапы — и в следующую секунду оказался уже внутри. Он рычал от негодования, яростно и тщетно бился о прутья клетки, а Дель Map тем временем запирал дверцу.
Затем клетку вынесли и поставили на грузовик среди прочего багажа. Дель Map, заперев дверцу, исчез, и Майкл остался на грузовике с двумя незнакомыми ему людьми. Дорогой грузовик подбрасывало на всех камнях. Клетка была мала, и Майкл едва помещался в ней и не мог вытянуть головы. Крышка давила на голову, грузовик при каждой выбоине подскакивал со своим грузом, и голова Майкла больно ударялась о крышку клетки.
Кроме того, клетка была коротка, и Майкл был вынужден упираться носом в прутья. Выскочивший из-за угла автомобиль заставил шофера внезапно затормозить. Клетка сразу остановилась, и Майкл стремительно полетел вперед. Затормозить свой ход он не мог, единственный тормоз, находившийся в его распоряжении, был его нос, и Майкл остановился только тогда, когда ткнулся носом в прутья.
Он пытался устроиться лежа на этом небольшом пространстве, хотя при толчках его губы с силой прижимались к зубам, были порезаны и сочились кровью. Но худшее было впереди. Одна из передних лап выскользнула через прутья и осталась на дне грузовика, где с визгом и скрипом подпрыгивали чемоданы. При толчке ближайший чемодан покачнулся и слегка сдвинулся с места. Качнувшись на прежнее место, чемодан придавил лапу. Майкл взвыл от неожиданной боли и инстинктивно, изо всех сил пытался втащить раздавленную лапу обратно в клетку. Пытаясь втащить лапу, он вывихнул себе плечо, и боль поэтому только усилилась. Майклом овладел страх, свойственный всем животным и людям, — страх западни. Он вышел из себя, бешено бился в клетке, напрягая все связки и мускулы поврежденного плеча и лапы. Положение все ухудшалось, и боль становилась все невыносимее. Майкл даже вцепился зубами в прутья, стараясь достать чудовище, захватившее в плен его лапу и не желавшее ее отпустить. При следующей выбоине чемодан качнулся как раз настолько, что Майклу удалось бешеным усилием вытащить из-под него лапу.
На вокзале клетку сняли с грузовика. Носильщик был не груб, но так небрежен, что клетка выскользнула из его рук и перевернулась; ему удалось подхватить ее на лету, пока она еще не успела удариться об асфальтовый пол. Но Майкл беспомощно скатился вниз, на другой конец клетки, и всей тяжестью тела налег на поврежденную лапу.
— Так, — сказал немного погодя Дель Map, добравшийся до платформы, где стояла тележка, нагруженная назначенными к отправлению вещами, между которыми находилась и клетка Майкла. — Тебе, никак, раздавило дорогой лапу. Ладно, это научит тебя не высовывать лап наружу.
— Коготь-то пропал, — заявил один из приемщиков багажа, только что рассмотревший лапу через прутья клетки. Дель Map наклонился для более точного исследования.
— Да, и весь палец тоже, — сказал он, вытаскивая карманный нож и открывая лезвие. — Я приведу все в порядок в один миг, если вы мне поможете.
Он открыл клетку и вытащил Майкла своим обычным приемом. Майкл, задыхаясь, боролся, выбивался из рук и колотил по воздуху как поврежденной, так и неповрежденной лапой и только увеличивал этим свои страдания.
— Держите лапу, — командовал Дель Map. — Готово, с одного раза. Больше резать не понадобится.
Операция была кончена в один маг, и Майкл был водворен обратно в клетку, имея на один палец меньше, чем при своем появлении на свет. Кровь лилась из раны, нанесенной жестокой, но умелой рукой, и Майкл лежа зализывал ее; он был совершенно подавлен сознанием ужасной судьбы, ожидавшей его в близком будущем. Никогда еще за всю его жизнь с ним так не обращались. Размеры клетки сводили его с ума, напоминая западню. Он попал в западню и беспомощно сидел в ней, в то время как самое страшное на свете случилось с баталером — очевидно, он был поглощен небытием, уже поглотившим Мериндж, «Эжени», Соломоновы острова, «Макамбо», Австралию и «Мэри Тернер».
Вдруг издали донесся невероятный гам и шум, и Майкл в ожидании новой катастрофы насторожил уши и весь ощетинился. Шум этот производила целая свора лающих, визжащих и воющих собак.
— Черт побери! Опять эти проклятые цирковые собаки! — проворчал приемщик, обращаясь к своему подручному. — Хоть бы издали закон против дрессировки собак! Это просто мерзость!
— Это труппа Петерсона, — сказал другой. — Они прибыли при мне на прошлой неделе. Одна из них околела дорогой, и, насколько я понимаю, она была избита насмерть.