— Ой, Васька… правда? — взвизгнула Рита.

— Ну-тк, я тебе говорю!

Подмигнув ей и поправив на плече лямку тяжеленного кофра, оператор последовал своей дорогой. Какое-то время Рита смотрела ему вслед, и в голове у нее сладчайшей музыкой разливались Васькины последние слова: «Отмолили тебя… Забелин лично… Заступался, как за родную…»

— Костенька, золотой мой, спасибочки тебе огромадное! — пробормотала Рита, чувствуя, как позорный страх перед разносом с последующим увольнением наконец-то ее отпускает. Еще бы! Костя Забелин при желании мог вить из шефа веревки!

Он, Костя Забелин, ведущий вечернего выпуска новостей и автор крайне популярной у телезрителей программы «Нулевая верста» был любимчиком женщин, баловнем судьбы и талантливейшим человеком одновременно. Его знала вся страна. Ему писали письма, его принимали президенты и члены правительств, ему признавались в любви красивейшие женщины и приглашали на обед влиятельнейшие мужчины! Вторым талантом Кости после несомненного журналистского дарования было обаяние потрясающей силы. Этот высокий и стройный молодой человек с летящей походкой и неизменной улыбкой на румяном лице появлялся в просмотровой, заглядывал в монтажную, заворачивал в студию — и везде получал все, что хотел. Его без очереди пускали за свободный монитор, чтобы посмотреть только что отснятый материал — и никто из изнывающих от нетерпения корреспондентов не возражал. Операторы монтажа без звука позволяли ему садиться за святая святых — монтажный стол — и сколько угодно нажимать на кнопки пульта для экспериментов со спецэффектами. Даже осветители, которые все и всегда знают лучше всех, не хмурились, а прислушивались к Косте, когда он давал советы по установке света, одновременно показывая операторам, какой ракурс съемки будет для этой ситуации особенно подходящим. Одним словом, Забелин был на их канале человеком, которому позволялось и прощалось все просто потому, что его все любили.

Рита не была в том смысле исключением. И даже более того — она не просто всегда улыбалась Косте, как это делали все окружающие, но и начинала излучать при его приближении поистине неземное сияние. Этого обожания она не умела и не хотела скрывать, и, может быть, именно поэтому Забелин относился к ней с особенной отеческой нежностью. Хотя… с некоторых пор у Риты были основания считать, что нежность эта и вовсе даже не отеческая!

Дело в том, что… Об этом еще не знал ни один человек на земле! Дело в том, что ей, Рите, кажется, удалось добиться невозможного — у них с Костей роман! «Фу, какое пошлое слово!» — тут же пронеслось в голове. Не роман, конечно, никакой это не роман, а самая настоящая любовь! Именно настоящая — недаром же так теплеет на душе от одного воспоминания о Косте, и недаром же, в конце концов, она опоздала сегодня на работу! Да их телевизионные кумушки просто попадали бы от зависти на вот этот вытертый коридорный линолеум, если бы узнали, что и сегодняшнюю ночь она провела с Костей! Да-да, с «их» Костей! И это была волшебная ночь, как и все их ночи!

Все началось самым обычным образом. А именно с того, что несколько дней назад Рита засиделась в редакции дольше обычного (если к ее работе вообще применимо это «дольше обычного», ведь журналисты и репортеры, как известно, могут работать и сутки напролет) и вышла из телецентра, когда последний автобус, издевательски помигав задними огнями, скрылся в ночи. Оставалось еще метро, но до него нужно было дойти… А потом, выйдя на «Текстильщиках», предстояло еще добрых полтора часа добираться до дому, оглядываясь по сторонам и пугаясь редких прохожих, каждый из которых во втором часу ночи вполне мог оказаться самым настоящим бандитом.

— Далеко тебе ехать? — услышала она за спиной. Голос, задавший этот вопрос, хотя и показался Рите знакомым, но все-таки испугал: очень уж неожиданно с ней заговорили. Обернувшись, она рассмеялась от радости и облегчения, увидев в тусклом свете фонаря знакомое улыбчивое лицо с упавшей на лоб светлой челкой — чтобы добиться этого редкого оттенка волос, Костя, она знала, специально раз в три дня посещает парикмахерскую.

— Так далеко ты живешь-то, королева Марго?

— Почему «королева»? — машинально спросила Рита.

— А… Не знаю. Так, пришло в голову почему-то.

Он улыбнулся, приобнял девушку за плечи — и только что заданный вопрос моментально выветрился у Риты из головы. Подняв голову, она смотрела, как в глазах у Кости крохотными звездочками вспыхивают и гаснут отблески фонарей. Картина показалась ей настолько завораживающей, что она забыла все на свете, и Забелину пришлось повторить свой вопрос в третий раз:

— Так куда тебя отвезти-то?

— Ой, а ты на машине?

— Ну да. И более того, сегодня тебе повезло особенно! Я не только на машине. Я еще и в прекрасном настроении.

Как будто у него могло когда-нибудь быть другое настроение!

— Далеко… — вздохнула Рита. — Даже очень далеко. — Она назвала адрес. — Это совсем на другом конце Москвы вообще-то…

— Да уж, дальше, чем я ожидал, — сказал он после раздумья. — Пока я тебя отвезу, пока вернусь, пока машину поставлю — так и ночь пройдет.

— Ну и ладно. Пока. Сама как-нибудь доберусь, — ответила она уныло и не очень уверенно.

— Послушай, Марго! А может, поступим проще? Может, просто поедем ко мне?

— Как это… к тебе? — от неожиданности Рита задала глупый вопрос, но, по счастью, Костя этого не заметил:

— По-моему, мне пришла в голову более чем удачная мысль. А что? Я живу один, в роскошной, но лишенной уюта квартире, имею в холодильнике дорогие, но невкусные полуфабрикаты, делю двуспальную постель, — он выдержал эффектную паузу, — с персидским, но кастрированным котом…

Рита тряхнула головой и захохотала. Смех у нее был очень красивый и к тому же заразительный — Рита знала это про себя. Забелин с удовольствием посмотрел на девушку и засмеялся тоже.