Шрифт:
Тетушка задумалась.
— Знавала я одного Митрофанова в молодости. Кажется, Петром Алексеевичем звали. Уж не батюшка ли сей особы, на которой женат твой товарищ?
— Возможно…
— Ну ладно, вижу, ты без меня все решил. Поезжай. Авось там повезет, — решила мудрая тетушка.
Сергей Львович облегченно вздохнул, искренне радуясь, что все так сладилось и тетушка восприняла весть об отъезде относительно спокойно. За десертом она спросила:
— А что мне делать, коли Полина Васильевна явится ко мне?
Сергей несколько растерялся: да, он поступает не по-мужски, но в конце концов Полина сама проявила инициативу. Он-то тут при чем?
— Скажите что-нибудь…
Тетушка усмехнулась.
— Как я могу объяснить женщине, что после ночи, проведенной с ней, мужчина бежал? Напиши ей хотя бы письмо.
Идея с письмом Сергею понравилась:
— Непременно, сразу же после завтрака и напишу.
Сергей Львович расположился в коляске, любезно предоставленной Аглаей Дмитриевной.
— Вот, Сереженька, возьми. — Тетушка протянула ему корзину, полную красных наливных яблок.
— Тетушка, право, ну куда мне столько?
— Ничего, угостишь своего друга с супругой. Это редкий сорт, так называемая китайка. Яблоки сладкие, как мед.
Сергей нагнулся, поцеловал тетушку.
— Не хворайте, Аглая Дмитриевна. Приеду на место — отпишу вам письмо.
— Хорошо, не забывай о своем обещании.
Сергей покрутил ус.
— Постараюсь.
— Ну, с Богом. — Тетушка осенила крестом племянника перед дальней дорогой.
Кучер взмахнул кнутом, охаживая по бокам сытых, застоявшихся в конюшне лошадей, коляска тронулась.
Через час неспешной езды Сергей Львович добрался до станции, взял билет и направился ожидать поезда в небольшой привокзальный ресторанчик.
Официант подал ему минеральной воды, есть не хотелось. Неожиданно Сергей Львович обратил внимание на мужчину с пышными рыжими бакенбардами, чуть поодаль за ним шел мальчик-подросток в Сопровождении служанки.
Компания разместилась за столом.
— Я есть хочу! — настоятельно и противно возопил подросток.
Служанка едва слышно спросила, что тот желает. До Сергея Львовича доносились лишь обрывки фраз и капризные нотки ребенка. «Да, дети совсем распустились. А как себя ведет? И куда только его отец смотрит? Надобно сего наглого юнца отправить в кадетский корпус, там не забалуешь…» — подумал он.
Наконец, поезд Москва — Владимир прибыл на перрон. Сергей Львович нашел третий вагон, который соответствовал первому классу, предъявил билет вагоновожатому и разместился в своем купе. Корзину с яблоками он поставил на откидной столик, достал «Владимирские ведомости», купленные здесь же на вокзале и решил изучить светскую хронику. Что именно собирался узреть в этом разделе Сергей Львович, он, откровенно говоря, и сам не знал. Может быть, объявления от богатых невест, жаждущих выйти замуж?
Неожиданно он заметил небольшое сообщение, в котором указывалось:
«Ольга Викторовна Ремизова, вдова его сиятельства графа Николая Владимировича Ремизова, действительного статского советника, кавалера ордена Святой Анны первой степени, Святого Владимира второй степени… и так далее, прибыла восьмого числа сего месяца в свое Владимирское имение…»
Дверь купе резко отворилась, Сергей Львович прервал чтение и поприветствовал вошедшего пассажира, с которым приходилось ехать вместе почти два часа. И каково же было удивление господина майора, когда в купе с самодовольным наглым видом вошел тот самый подросток из ресторана, по которому плачет кадетский корпус.
Он небрежно плюхнулся на сиденье, показывая всем своим видом, что он здесь главный. Майор медленно закипал, но неожиданно его взор упал на окно.
На перроне прямо перед окном купе стояла дама лет тридцати необычайной красоты. Ее золотистые локоны струились из-под явно дорогой новомодной французской шляпки, зеленые глаза сияли… И мало того, она махала рукой прямо Сергею Львовичу.
Майор закрыл глаза, ему показалось, что зеленоглазая красавица на перроне ему пригрезилась. Но, открыв глаза, он увидел ее на прежнем месте, она улыбалась. Боже мой, и какая это была улыбка!
Сергей Львович почувствовал волнение: да за такую женщину можно и умереть… Впрочем, нет, — такую красавицу надо любить и всячески баловать…
Романтические мысли майора прервались резким бесцеремонным гудком паровоза: поезд тронулся.
4
Наглый юнец воззрился на Сергея Львовича. Создавалось впечатление, что он думает, что бы такое натворить?!
Затем неожиданно он схватил из корзинки самое большое и самое красное яблоко из тех, что, разумеется, лежали сверху, расточая дивный медовый аромат, и надкусил.