Левая рука слушалась плохо, кажется, онемение до их пор не до конца прошло. И боль мешала полноценно разогнуть пальцы, но Карина умела терпеть.

Вытащив книгу, которую открыла первый раз лишь полчаса назад, она отложила ее на сидение и занялась лицом.

Она молчала все двадцать пять минут, которые заняла дорога. Только методично, слой за слоем, накладывала макияж, пряча синяки и следы побоев. С губами, конечно, было сложно. Они припухли и отекли, но Карина попыталась хоть как-то спрятать это.

Молчал и таксист, больше не пытаясь ее отправиться в милицию.

И только когда такси затормозило перед небольшим домом в одном из поселков в пригороде столицы, Карина выглянула в окно и, заметив методично меряющего шагами крыльцо мужчину, витиевато и грубо выругалась. Благо, учителей в матерном родном языке было в ее жизни предостаточно. Только этого ей и не хватало для полного счастья. Причитаний и бессмысленного раскаяния.

Хотя… Может так и лучше. Это можно будет использовать. Меньше шансов, что будут проверять чересчур тщательно.

Таксист удивленно глянул, но не прокомментировал.

— Приехали. — Только негромко сообщил он очевидное, пока Карина снова напяливала на нос очки. — Семьдесят.

Она едва заметно кивнула и протянула двух сотенную купюру.

— Ой, у меня нет сдачи. — Забеспокоился дядька и принялся хлопать по карманам.

— А и не надо. — Прошептала Карина и вышла из машины, не ожидая его ответа.

Ей мало кто сопереживал и жалел, хотелось хоть как-то отблагодарить таксиста за то беспокойство, что он проявил к чужой женщине.

— Карина!

Мужчина, до этого кружащий по крыльцу, кинулся к ней.

— Девочка! Как ты. Я… Я не знал. Только утром ребята сказали. Он меня еще вчера в обед отправил в другое…

Мужчина замер, разом охватив ее всю взглядом, с ног до головы, и пробормотал не менее красочное ругательство, чем она сама недавно.

— Карина. — Он подскочил почти впритык и попытался взять ее за руку.

И откуда у нее только взялись силы отскочить в сторону? Чудеса просто.

— Не подходи. — Прошипела она, ссутулившись, и наклонила голову. — Не трогай меня, Сережа.

Ей было и страшно, и противно, и мерзко при одной мысли, что кто-то сейчас коснется ее. Что мужчина притронется к ней, вновь заставит корчиться от боли все тело одним прикосновением. И хоть знала, что этот человек, по собственной воле, никогда такого не сделает, не могла отреагировать иначе. Подсознание уже не выделяло никого, распознавая каждого мужчину, как мучителя.

Отдых. Ей просто нужен отдых, и она сумеет взять себя в руки. Просто Шамалко слишком много вытянул из нее. Слишком сильно потоптался в ее уме. Изнасиловал не только тело, но и всякое ее осознание себя, как женщины.

Сергей, начальник охраны Картова, которого она знала с шестнадцати лет, так и замер с протянутыми в ее сторону руками.

— Эй! Может, все-таки, в больницу?

Карина удивленно оглянулась. Таксист не уехал. А даже вышел из машины и сейчас, грозно сдвинув брови, следил за Сергеем. Боже! Ну, бывают же добрые люди. Почему же так редко попадаются? И что он себе только думает, этот дядька? Что хочет противопоставить человеку, которого с детства учили охранять и убивать? Картов любил создавать для себя профессионалов в любом деле своими руками. Чтоб вернее и надежнее служили.

— Нет. — Прокаркала она своим сорванным голосом. — Все в порядке. Поезжайте. Все хорошо.

Ей не хотелось втягивать доброго человека в неприятности.

Сергей молча смотрел то на нее, то на «защитника», но не вмешивался. А тот, еще немного помявшись, похоже, не уверенный, что делает правильно, все-таки сел в машину, и поехал прочь от этого дома.

Удовлетворенная этим, Карина повернулась, с тоской прикинула, как будет преодолевать три ступеньки крыльца, и заставила себя сделать шаг в сторону дома.

— Карина…

Она отмахнулась, прервав излияния Сергея. Что он мог ей сказать? Чем утешить? Какие слова могли унять все то, что с ней делали? Да и как мог утешить тот, кто не понимал, что с ней делали?

Сергей знал. Но понимать… Карина сомневалась, что человек, которого ни разу не принуждали, ни насиловали, мог это понять. Тем более мужчина.

— Не надо. — Она поплелась к дому. — На, лучше. Все равно, ведь должен это сделать. — Карина протянула ему сумку.