– Как ни ищи, в этом городке всего три постоялых двора. И комнаты везде одинаковые.

Лишь услышав этот ответ, я наконец допер.

– Аа… понятно. Ты проверяла только те места, где вывески «INN»?

– Ну да… «INN» же и есть постоялый двор.

– Это да, и на нижних уровнях этого мира такая вывеска означает самое дешевое место, где можно спать. Но, кроме постоялых дворов, есть еще полно мест, где можно снять комнату за коллы.

В этом месте рапиристка раскрыла рот в беззвучном «о», потом проговорила:

– Чт… почему ты раньше не сказал…

Получив наконец такую реакцию, я ухмыльнулся и принялся хвастаться комнатой, в которой живу сейчас:

– Я в этом городке снял второй этаж фермерского дома за сто двадцать коллов в день, но там две комнаты, сколько хочешь молока, здоровенная кровать, шикарный вид из окна, а еще там ванная есть…

Витая в облаках, я добрался до этого места, как вдруг…

Правая рука рапиристки, наносившая тот ужасающе быстрый «Прямой выпад» в донжоне, ухватила меня за ворот серого плаща с такой силой, что едва не сработал код предотвращения преступлений. Затем тихий, сиплый, напряженный голос произнес:

– …Что ты сказал?

Глава 11

Как сама она только что сказала: из всего, что есть в этом мире, лишь одно настоящее, и это – сон.

Асуна совершенно искренне была в этом убеждена.

Все остальное здесь виртуальное – ходьба, бег, разговоры, еда, сражения. Не соврал бы тот, кто сказал, что все это – не более чем потоки цифр, которые выплевывают алгоритмы «Sword Art Online». Чем бы ни занималось виртуальное тело, реальное тело, лежащее где-то, не сдвинется ни на миллиметр. И одно исключение есть – когда виртуальное тело ложится на кровать и отчаливает в мир сновидений, скорее всего, реальный мозг делает то же самое. Поэтому, когда Асуна ложится спать на постоялых дворах в городах, ей необходимо заставить себя войти в состояние сна; однако иногда это оказывается довольно трудной задачей.

В донжонах и вообще там, где есть монстры, мозг и тело разгорячены сражениями, и нет возможности сесть и задуматься. Однако едва она возвращается в город и ложится в кровать снимаемой комнаты на постоялом дворе, все, что случилось с ней за этот месяц, начинает вновь и вновь прокручиваться в голове. Именно в это время ее сознание посещают самые болезненные мысли. Почему она не удовлетворилась одним лишь прикосновением к нейрошлему? Зачем ей понадобилось брать этот шлем, надевать его на голову, произносить слова «Начать соединение»…

Брать подобные сожаления с собой в сон – вне всяких сомнений, прекрасный рецепт ночного кошмара. Сейчас, когда ее одноклассники полушутя рассуждают о важности зимней части третьего года обучения в средней школе, она, всегда стремившаяся вперед, оказалась остановлена игрой. Следующие несколько лет ее родственники будут оплакивать бедную девушку, выпавшую из жизненной гонки. И – глядя на ее спящее тело в какой-нибудь больнице, с выражениями на лицах, которые она не может разглядеть, стоят ее родители.

Дрожа всем телом, она села на кровати и посмотрела на часы в левом нижнем углу поля зрения. Ей казалось, что прошло много времени, но на самом деле она спала всего три часа. И затем, как она ни зажмуривала глаза, уснуть ей больше не удалось. С другой стороны, если бы она не спала хоть немного каждую ночь, ни за что бы ей не удалось так яростно сражаться в донжоне три дня подряд.

Из-за всего этого Асуне всегда хотелось потратить накопленные ею деньги на классную спальню с удобной кроватью. На постоялых дворах все комнаты были узкими и темными, а кровати, сделанные непонятно из чего, – слишком жесткими, чтобы на них можно было нормально спать. Будь это эластичный пенополиуретан итальянского производства… да хотя бы простая старая вата… Асуне удалось бы спать не три часа, а четыре. И еще: в комнате обязан быть хотя бы душ. Конечно, принятие ванны здесь – не более чем виртуальный процесс, а чистота реального тела поддерживается персоналом больницы, но это вопрос настроения. После того как она потеряла сознание и едва не умерла, сражаясь в одиночку в самой глубине донжона – пусть это будет виртуальное ощущение, но ей страшно хотелось окунуть ноги в теплую водичку…

…Должно быть, из-за того, что все эти желания скопились и переполняли ее, Асуна и выкрикнула те слова, обратившись к черноволосому мечнику.

– …Что ты сказал? – сипло спросила она, невольно ухватив собеседника за ворот. То, что она только что услышала, – это ведь не могла быть слуховая галлюцинация, правда же? Этот мечник действительно сказал…

– …Это… можно пить молоко?..

– После этого.

– Из к-кровати открывается отличный вид?..

– Еще после!

– Там… есть ванная?..

…Похоже, все-таки это была не слуховая галлюцинация. Асуна отпустила ворот парня и поспешно спросила:

– Ты говорил, твоя комната стоит сто двадцать за ночь?

– Да… да, я так говорил.

– А сколько таких комнат еще есть? И где это? Я тоже хочу такую снять, пожалуйста, покажи мне, где это.

До мечника наконец дошло. Он кашлянул, сделал серьезное лицо и ответил:

– Я ведь сказал только что, что снял весь второй этаж фермерского домика?

– …Ну да, сказал.