— Ваш сын у нас, скажите мужу: пусть готовит баксы.

— Да, да, я скажу, мы отдадим, только вы не трогайте ребенка, я умоляю вас, не трогайте! — заплакала Оксана.

— Тихо ты, русская свинья, как у вас говорят: Москва слезам не верит, — так мы теперь говорим: Молдова ничему не верит. Ты хотя бы знаешь, что такое — «баксы»?

— Вроде бы — доллары, так у нас их нет, но мы достанем, достанем, только вы не трогайте ребенка, я вас умоляю, я, же столько ваших детей вылечила! Только хорошее для вас делала.

— Ладно, не реви! Егорова знаете? Бывшего полковника, он в вашем доме живет. Скажите, что дочь его тоже у нас, даем вам трое суток.

— Так сколько же денег готовить-то?

— Тысячу, за каждого! — Звонивший бросил трубку.

«Что же делать, что делать?! — Металась по комнате Оксана, — Иван не велел уходить, а как же Егоровым сообщить?» Выглянула через окно на улицу, в беседке сидели два паренька, лет по десять.

— Мальчики, мальчики! — закричала Оксана, — вы знаете, где живут Егоровы?

— Я знаю, — неожиданно ответила проходившая женщина, — они наши соседи.

— Мне очень нужно с кем-нибудь из них встретиться, речь идет об их девочке. Я не могу выйти, пусть они подойдут к нам.

— Хорошо, я передам.

Через несколько минут в квартиру Исаевых зашла запыхавшаяся пожилая женщина.

— Что, что известно о Марине?

Оксана передала телефонный разговор.

— Какой ужас! Что же делать? Это внучка наша, от младшего сына. Лейтенант он, приехал к нам в отпуск, — и вот прямо во дворе взяли. Мужчины ищут уже сутки, без результата.

— Иван найдет, — уверенно сказала Оксана, — из-под земли откопает, но найдет, боюсь только, чтобы они ничего не сделали с мальчиком.

— Дай-то Бог, дай-то Бог! Кто бы мог подумать, что мы до такого доживем! Что же русское правительство не знает, что ли?

— На кой ляд мы нужны этому правительству! Плевали они на нас! Три подонка развалили СССР!

— И, правда, был же референдум, все были за Союз. Горбачёв подонок!

— Да как вы можете?! Он же президент, недавно присягу давал.

— Резидент он, а не президент! Попомните мои слова, выгонят его, как только он свою миссию выполнит!

Зазвонил телефон. Оксана схватила трубку.

— Ивана Егоровича!

— Нет Исаева, а кто его спрашивает?

— А где он, не знаете?

— Не знаю, он мне сказал сидеть и ждать.

— Тогда передайте, что мы выполнили его поручение, но кинобудка закрыта, а там то, о чем он просил.

— Хорошо, хорошо, я передам, — ничего не поняв, ответила Оксана.

— Это кто звонил? — спросила Егорова.

— Я не совсем поняла, но, по-моему, его ребята, кто-то из них.

— Я схожу домой, может наши что узнали, если что, пришлю сына, дед уже не может — сердце.

Соседка ушла, бесшумно закрыв дверь. Оксана, оставшись одна, опять заметалась, забилась беспомощно, как птица в клетке. Единственное она знала, что Иван действует и действует так, как никто другой не сможет, она была в этом уверена и это придавало ей силы.

Прошел час, как вечность, а около семи часов вечера пришел молодой человек, представился:

— Лейтенант Егоров, — и добавил, — Олег.

— Садитесь, Олег. Жду, думаю, что Иван вот-вот должен позвонить, а что вы узнали?

— Мы узнали многое, но не то, что нам надо. Ясно одно: бандитов кто-то наводит, берут не кого попало, рядом с нашей Мариной играли еще трое детей, а взяли только нашу.

— А как же взяли-то?

— Отозвала ее девочка, которую бандиты подослали, дав мороженое. Мы ее расспрашивали, ничего не может объяснить, говорит: дяди дали мороженое, попросили позвать Марину Егорову.

— Прямо так и говорили?

— Да, так и говорили.

— Значит, рядом с нами ходят те, кто нас же и продает.

— Мы тоже думали так, даже вышли на дворничиху. Она молдаванка, почти всех знает, очень злая. Попытались у нее что-либо узнать — бесполезно, закрывается, как улитка.

— Иван узнает, — опять уверенно сказала Оксана.

Глава двадцать шестая

— Пора, — подумал Иван, — увидев, как Мокану идет к машине.

Молодые люди пошли, не оглядываясь, к выходу из больницы. Исаев подождал, пока Мокану подойдет ближе и тихо, но так решительно, что тот заметно дернулся, сказал: