— Ты отважный человек! — Фру Хольмвейг покачала головой. — Оставить родного брата в залог! Не многие на это решились бы!

— Я рад, что ты это понимаешь, госпожа! — Ингвард поклонился и даже прижал руку к сердцу, но глаза его вдруг стали очень жесткими. — Но я — человек слова и должен был привезти королеве мастера, раз уж обещал. А поскольку ни один благородный человек не оставит в беде своего родича, мне придется так или иначе выручать Ивара. И я ни перед чем не остановлюсь, ведь правда, это благородно?

— Несомненно! — согласился Эрлинг ярл. — Свое слово надо держать во что бы то ни стало.

При этом он посмотрел на Альвин, и она отвела глаза. Она не давала Эрлингу никакого слова, все же ей было перед ним неудобно. Они росли вместе, и до появления Бергера ярла она спокойно принимала то, что Эрлинг, вероятно, станет ее мужем. Но больше она об этом думать не хотела, а он был ни в чем не виноват, и именно поэтому ей было неловко.

Ночью Альвин проснулась от того, что чьи-то сильные руки подняли ее прямо с одеялом и понесли. Сначала ей показалось, что это сон, но дрема быстро рассеялась и она обнаружила, что ее действительно несут вниз по лестнице. Было темно, только впереди блестел одинокий факел. Альвин дернулась, попыталась крикнуть, но тут ее ударили по голове, и она опять провалилась в забытье.

Очнулась она от холода — даже летом по ночам бывало весьма прохладно. Ее по- прежнему несли, но рядом был знакомый шум моря, и сквозь серую мглу летней ночи она разглядела корабль, стоящий у причала. Поодаль виднелись силуэты еще нескольких. Ее подняли по сходням и положили на палубу, и она тут же села, натягивая на себя одеяло. Голова кружилась, ей было холодно в одной рубашке, она была изумлена и возмущена так, что не находила слов.

— Что это значит? — крикнула она, пытаясь рассмотреть темные фигуры в плащах рядом с собой. — Кто вы? Чего вы хотите?

— Это я, йомфру! — Один из людей рядом сбросил капюшон, и она увидела лицо Ингварда. — Тебе придется прогуляться с нами на Зеленые острова, вернее, на Фотлу.

— На Фотлу?

— Да, к королеве Эмер, если помнишь.

— Но зачем?

— Затем, что она не отпускает того мастера, пока я не привезу ее сыну достойную невесту. А пока она не отпустит мастера, я не могу освободить моего брата, потому что его держит в заложниках не кто-нибудь, а сам князь реодариев Бранибор. Сейчас тебе дадут твою одежду, и мы отплывем.

— Но…

— Не надо кричать, все ваши люди заперты в дружинных домах, а дозорных мы, извини, перебили. Я понимаю, что это некрасиво и нехорошо, но у меня нет другого выхода. Я ведь должен освободить моего брата и исполнить обещание, которое я дал этой злобной дуре. Она сама обманула меня: сначала требовала только резчика по кости, а потом, когда узнала, как мне пришлось его добывать, еще потребовала невесту! И непременно чтобы королевскую дочь! А ни один приличный король не отдаст свою дочь на эту несчастную Фотлу.

— Но я не королевская дочь!

— Дочь Северного ярла тоже сойдет. Он ведь как король на своем архипелаге.

— Но мой отец вернется и немедленно освободит меня! Уж с какой-то островной королевой он справится!

— Это уже будет не мое дело.

— Он отомстит тебе!

— Ему придется сначала меня найти. А перед этим ему придется найти тебя, а это тоже будет непросто, потому что дальше на запад до самого Тиу нет никаких земель и ему не у кого будет спросить, куда же мы направились. Пока он вернется, пока разберется, опять настанет зима и море замерзнет. А до следующей весны я так спрячусь, что меня ни один ясновидящий не найдет. Ну, вот и твоя одежда. Ты возьмешь этих женщин с собой? Все-таки королевской невесте не к лицу приезжать к жениху совсем без свиты.

По сходням поднимались несколько вооруженных мужчин из дружины Ингварда, а между ними шли две женщины с охапками кое-как собранной и смятой одежды. Одна из них была Унн, сама в криво заколотом платье и растрепанная, а вторая — Тора.

— Отойди, я должна одеться! — надменно сказала Альвин, и Ингвард отвернулся.

— Что там в замке? — шепнула она, пока женщины одевали ее. — Неужели некому нам помочь?

— Там везде его люди, наших мужчин всех заперли. Но ты должна попросить Пламя Льда, — шепнула ей Тора.

— Пламя Льда? Зачем?

— Если уж ты осталась здесь единственным воином и некому за тебя постоять, ты должна сделать это сама.

— Но Пламя Льда убивает только великанов!

— Он может больше, чем думает человек — впрочем, как и сам человек. Попробуй. В нем сила твоего рода, он поможет тебе.

Альвин не стала больше спорить. С тех пор как Тора вообще научилась говорить, она говорила сплошь очень дельные вещи. А сейчас на Альвин смотрела уже не молодая девушка, свадьбу которой они справляли всего лишь три месяца назад, а понимающая жизнь женщина лет сорока. Только сейчас, при резком свете факела, Альвин заметила у Торы морщины на переносице, вокруг рта и в уголках глаз, заметила умудренный взгляд, которого не бывает у молодых. Ее стоило послушать, тем более что другого выхода Альвин не видела.