– А-а, – протянул ушастик, не зная, как реагировать на сообщение. Выражать соболезнование по поводу кончины леди Флорианы было как-то поздновато, и эльф постарался перевести разговор, а заодно выведать интересующие его вещи. – А на третьем этаже что?

– О, весь третий этаж занимает наша знаменитая библиотека. Впрочем, это раньше она была знаменита, а теперь, пожалуй, в Вирле и не знают, что Мертвый остров – кладезь древних знаний. Помнят только о злодеяниях, которые якобы творят некроманты… – вздохнул старик.

Мы долго бродили по второму этажу, рассматривая многочисленные залы. Здесь тоже все было черным – мебель, ковры, шторы, светильники, свечи. Даже скульптуры, стоявшие в нишах, были выполнены из черного мрамора или черной бронзы. На меня мрачность обстановки ничуть не действовала, а вот Лэй с Роману начинали раздражаться.

Наконец Фердинанд пригласил нас в столовую, где был накрыт обед. Мы вошли в комнату, посреди которой стоял длинный стол. Сидевшие за ним люди приветствовали нас радостными восклицаниями. Я насчитала десятерых мужчин и женщин. Здесь были и старики, и совсем молодые люди.

– Позвольте представить мою семью, – улыбнулся старик.

Состоялся обмен любезностями, в котором я не сильна. Наконец мы уселись за стол, сервированный черной посудой, на черной скатерти. Не желая расставаться с фламбергом, я прислонила его к своему стулу.

– Все в сборе, – сказала полная немолодая дама – леди Равинель, жена герцога, и позвонила в колокольчик.

Двери распахнулись, пропуская в столовую вереницу скелетов, которые несли подносы, уставленные аппетитно пахнущими блюдами. Каждый ходячий остов был целомудренно прикрыт черным фартучком. Из-за плеча протянулась костлявая рука, поставила передо мной тарелку с мясом. Я не знала, положено ли благодарить мертвецов, но на всякий случай сказала спасибо.

– У вас… еду подают трупы… – тихо пробормотал Роману, борясь с тошнотой.

– Ну что вы! – воскликнул Фердинанд. – Только отборные скелеты, прошедшие процесс двойной очистки костей от плоти! А то, знаете ли, может выйти непростительный конфуз. Например, ухо отвалится и в тарелку упадет…

– На нашем острове всю хозяйственную работу выполняют зомби, – леди Равинель с приятностью улыбнулась, отчего на ее пухлых щеках обозначились ямочки. – Трудятся на ферме, выращивают овощи и фрукты, пасут домашний скот, ухаживают за замком.

Ее рассказ был простодушен, как и слова Фердинанда. Старшие хозяева как будто не понимали, что Лиса корежит от брезгливости. А вот молодая белокурая девица Ариэлла, представленная как внучка герцога, кажется, получала немалое удовольствие от гримас, которые корчил вор.

– На кухне у нас работает лучшая кухарка, – подхватила она.

– Кухарка, – с облегчением выдохнул Роману, делая большой глоток из черного кубка. – Человек, значит…

– Она при жизни была прекрасной стряпухой, – выдала зловредная девчонка. – При ней помощниками еще четыре скелета-поваренка. Ромашка одна не справляется…

Лис поперхнулся, закашлялся, а девица захихикала. Я мысленно поклялась, что не доставлю ей такого удовольствия, и вела себя спокойно. Впрочем, пока скелеты на нас не нападали, они не вызывали у меня никакого беспокойства. Лэй тоже не растерялся при виде зомби, а может, просто виду не подавал.

– Ромашка? – переспросил он. – А как зовут, например, этого лакея? – и указал на скелет, стоявший за его стулом.

– Это Гиацинт, – улыбнулась леди Равинель.

– Почему вы называете зомби именами цветов? – удивился ушастик.

– Мы любим цветы, – просто ответил герцог. – Что может быть прекраснее…

На лице эльфа отразилось недоверие, и я понимала почему: мы еще не увидели на Мертвом острове ни одного яркого пятна.

– Цветы он любит! – проскрипел, входя в столовую, еще один скелет. – Да ты их видел разве, цветовод недоделанный?

В отличие от других зомби, у этого в глазницах горели алые огоньки. Скелет был наряжен в длинное бархатное платье, на костяной голове лихо топорщился большой чепец с оборочками…

– Позвольте представить вам тетушку Флориану, – кротко проговорил Фердинанд.

– Это лич! – едва слышно ахнул ушастик.

Когда-то Лэй рассказывал мне о личах. Это нежить, в которую превращаются после смерти продавшиеся. Со слов друга выходило, что личи – самые злобные существа, которые только существуют в Вирле. Так вот во что превратилась красавица, портрет которой мы только что рассматривали…

Похоже, на этом острове отменный слух был даже у скелетов. Леди Флориана услышала слова мальчишки.