Он со двора, а лиса давай с краю тарелки, бутылки, салатники опоражнивать. Ванька мимо бежит.

— Лиса, что худо плачешь?

— Слезы утираю!

А сама последнюю бутылку вылакивает.

Выпила, вылакала, вылизала все до капли и — окном да на трамвай.

Сродники и сродницы пришли — все чисто. Не надо мыть посуду.

А туда, где воронка после Акули получилась, приехали профессора спорить — аэролит, метеорит или болид упал на это место.

У бабы да у дедка были желанные внук да внучушка, Офоня да Манюшка. Вот дедко рыбы соленой напромышлял, бабка наелась и пить захотела.

— Манюшка, наставь-ко самоварчик!

— А с чем пить будем?

— С лонпасьём, бажона.

Впучка с ведерком к речке ссыпалась, зачерпнула со дна, где погушше, да на ту сторону и взглянула. Взглянула и раздумалась, раздумалась и горько заплакала.

Бабка ждала-ждала — в роте пересохло, ша'ркат за внучкой.

— На, Манька, кто тебя, девка?

— У-у-у, бабииька-а! Видишь, за рекой деревня?

— Пес ли не видеть, она век там стоит.

— У-у-у, бабинька, вырасту я велика и красива. И вдруг да на мне кто из той деревни и посватается. Может, я и замуж выйду. И родится у меня паренек. И будет он на двенадцатом годку, пойдет к вам в гости по молоденькому ледку, провалицце да и пото-о-онет!...

Бабка ахнула, пала рядом и завыла:

— Жаланненькой правнучек, дождалсе бы ты морозу! Отпустили тебя дики родители по тонкому ледочку!

Дедко чаю приждался, дале полетел обоих искать. Видит, катаются по песку.

— Кто вас, окаянные? Кака беда стряслась? Ведро утопили?

— У-у-у, дедко-о! Ни фига ты, плешивый мерин, не знаешь. Наша Манюшка вырастет красива да толста. И быват, на ей хорошой жених из-за реки и посватается. Замуж выйдет да вдруг и паренька родит. И сдумат паренек-от к нам в гости по молоденькому льду... Провалицце, да и захлебнецце-е!

У деда бороденка затряслась, слезами облился:

— Под лед попадешь, не хошь да захлебнессе!... А кабы, голубчик, не потонул-то да вырос бы, должность бы хлебну получил, нам бы денежи отдавал... Теперь на кого ты нас покину-у-ул!...

Все трое катаются по песку клубом, верешшат, будто кто их режет...

Внук Офоня в это время в пяти с половипой верстах под овином сидел. Услышал по речке благой рев. Снялся да полетел, — не пожар ли, думает? Прибежал к речке — рот на-распашку, язык на-отмашку.

— Кто утонул?... Я думал, не пожар ли?... Не медведь ли кого дерет?...

— Ах, Офонюшка-а-а! Ничего ты не знаешь и не ведаешь. Как твоя-та сестричушка Манюшка да подрастет она бо'лышинька. Быват, на ей какой жених из-за реки и обза'рицца. И замуж она за его, дурака, выйдет. Вдруг да и парничка' родит. И будет наш правнучек на двенадцатом годку, пойдет к нам в гости по молоденькому ледку, провалицце да и по-то-о-онет!

И опять по берегу вьются, землю роют. Офоня глаза выпучил, рот открыл:

— Вот... язи рыба! Тьфу! Вот стихопаты! Ише детки в матке, а матка в бабке, а они с крыку порвались. Опосле такого факту я жить с вами не хочу! Заревитесь хоть до смерти, а я пойду умных искать!

Взялся от того места да и пошел. Идет день, идет два. Видит: вкруг худой баньки леса сколочены, блок скрипит и народу толпа за канат тянет. Корову на этот овин канатом подымают.

— Граждане, это что? Дом новой системы строите? А животна при чем?

— Вишь, на бане два куста травы зеленеют?

— Ну?

— А сено знаешь почем?

— Дорогое.

— Чтобы трава не пропадала, мы корову на баню и тянем...

— Граждане, коса у вас есть?

— Кто знает!...

Офоня косу добыл, на баню залез, эти кустышки на землю смахнул... Мужики рады, корова рада, все рады.

Зовут умного в гости.

— Не! Мне с экими гугенотами не жира. Я пошел умных искать.

Опять шляндат, долго ли, коротко ли. Забрел в деревню. Видит — из избы старуха выскочила с ложкой, улицу перебежала, нырнула в погреб, из погреба в избу полетела, из избы опять в погреб...

Офоня диву дался:

— Баба, ты зачем с ложкой-то взад да вперед? Физкультурой занимаиссе?

— На! Обедаю! Пудин хлебаю с молоком. В квартеры пуденя ложку хлебну, на погребицу гоню, там ложку молочка. Дале опять во свою квартеру пуденя хлебнуть, оттуль опять в погреб... Устанешь, конешно.

— Бабушка, ты в погребе-то крыночку налей, домой занеси да и хлебай сижа, радуйся.

Сделала старуха, как Офопя советует... Возликовала:

— Молодой человек, каки вы опытны! В благодарность жалаю за вас вытти замуж!