Правда, до сих пор все гастарбайтеры, которых Старыгин видел на лесах, были исключительно мужского пола, но для малярных или штукатурных работ прораб вполне мог привлечь и девушек.

Правда, в следующую секунду Дмитрий Алексеевич отбросил эту мысль, как несостоятельную, – девушка за окном так же мало походила на штукатура, как кот Василий – на уссурийского тигра.

Во-первых, хотя одежда на ней была мокрой и перепачканной, но изначально это была вовсе не строительная спецовка и не рабочий комбинезон, а вполне приличное пальто. Но даже не это главное: на лице незнакомки явственно читалось высшее образование. И еще – ее лицо казалось измученным и несчастным.

Девушка стучала в окно и о чем-то беззвучно просила.

Она явно нуждалась в помощи.

Старыгин раздумывал всего несколько секунд: он подошел к окну, открыл его и помог незнакомке перебраться через подоконник.

Она тяжело обвисла в его руках, словно силы оставили ее.

– Что случилось? – спросил Дмитрий Алексеевич. – Вам плохо? Как вы оказались на лесах?

Она молчала, прикрыв глаза, и только тяжело дышала. Старыгин спохватился, что человек, может, концы отдает, а он тут с глупыми расспросами. Он перехватил девушку поудобнее и устремился к дивану. Кот Василий вертелся вокруг и всячески мешал.

– Окно! – встрепенулась она. – Закройте окно! И занавеску задерните! Скорее!

Над портьерами часто и основательно трудился кот Василий, вид у них был нетоварный, как говорила соседка, но все же разглядеть что-нибудь за ними через окно было невозможно.

Старыгин попробовал уложить девушку на диван, однако она тут же извернулась и села.

– Воды! – попросила она тихо. – Дайте мне воды!

Дмитрий Алексеевич сбегал на кухню и налил из чайника воды в большую кружку.

За время его отсутствия девушка успела снять мокрое и заляпанное строительной пылью пальто и слегка пригладить волосы. Кот Василий сидел уже на своем законном месте на диване и посматривал на девушку с большой симпатией.

– Вот, возьмите! – Старыгин протянул ей кружку.

– Сами отпейте сначала! – слегка помедлив, с усилием произнесла она.

– Но я вовсе не хочу пить! – возмутился Старыгин. – С чего это я должен? Нормальная вода, кипяченая. Ее и сырую пить можно, мне привозят раз в месяц по двадцать больших бутылок…

Она упрямо помотала головой и забилась в угол дивана.

– Не хотите – не пейте! – окончательно рассердился Старыгин. – И давайте договоримся. Я вас травить не собираюсь, я вас вообще первый раз в жизни вижу. Это вы вломились ко мне в окно. Так что если не хотите воды, то давайте я вам вызову «Скорую» или такси. И до двери провожу, а там уж вы сами…

– Простите! – Она внезапно закрыла лицо руками.

«Ну вот, – с досадой подумал Старыгин, – еще истерички мне не хватало на ночь глядя. В самом деле, девица не в себе, это ясно. Как она оказалась на лесах? Небось поссорилась со своим хахалем и вылезла в окно…»

Кот Василий вытянулся на диване, передвинулся поближе к девушке и посмотрел на хозяина с легким укором – что же ты так невежливо себя ведешь? Нашей гостье плохо, а ты совершенно ничего не предпринимаешь…

Кот вообще-то не очень любил, когда Старыгина посещали особы женского пола. То есть в хозяине он был уверен, он твердо знал, что сердце Дмитрия Алексеевича заполняют только две вещи: его работа и его кот Василий. И больше никому там места нету. Но все же гостьи внушали коту некоторые опасения. Хозяин во время таких визитов становился излишне суетлив, беспокоен и совершенно не обращал внимания на кота. Гостьи тоже попадались разные. Одни с порога начинали с преувеличенным восторгом нахваливать кота за редкостную красоту и сообразительность. Другие при виде кота хватались за сердце и кричали, что у них аллергия и вообще они животных боятся. Кот Василий равно плохо относился и к тем, и к другим.

Так что сейчас Дмитрий Алексеевич мимоходом удивился, с чего это кот так любезен. Он подошел к девушке ближе, приговаривая:

– Ну-ну, не надо плакать, сейчас все наладится, вы в полной безопасности…

И в это время увидел на ее руке кольцо. На вид самое простое – слегка потемневшее от времени, не золото и не серебро, очевидно, какой-то сплав.

Старыгин осторожно отнял от лица ее руку и уставился на кольцо. Рисунок был необычный – как будто струя родниковой воды омывала кольцо и не застыла, а обтекала и обтекала его со всех сторон. Дмитрий Алексеевич удивленно помотал головой, закрыл глаза и снова их открыл. Никаких сомнений не осталось, перед ним было то самое кольцо, которое он видел на картине неизвестного немецкого художника под названием «Гадание».

– Откуда у вас это кольцо? – спросил Старыгин. – Как оно к вам попало?

Девушка взглянула дико, вырвала свою руку и попыталась отодвинуться в сторону.

– Не трогайте меня! – взвизгнула она. – Отпустите!

– Да никто вас не трогает, – с досадой сказал Старыгин. – И никто вас не держит! Позвольте напомнить, что это вы ко мне вломились. Сидит человек спокойно в собственной квартире, тут появляется какая-то ненормальная…

Дмитрий Алексеевич был недоволен собой. Вечно он со своей добротой попадает впросак. Ну, не открывал бы окно, пускай бы она к кому другому зашла, те бы с ней и возились…

Тут он заметил, что девушка его не слушает. Она странным взглядом уставилась на кружку в его руке, потом помахала перед кружкой левой рукой.

– Слушайте, раз вас так раздражает эта вода, может, вам валерьянки дать, в таблетках? – спросил Старыгин.

Он опрометчиво приблизился к девушке, и она толкнула его руку. Вода из кружки вылилась, Старыгин еле успел отскочить. На кота немного попало, и он зашипел от злости, как раскаленная плита, на которую выплеснули масло.

Тут только до Дмитрия дошло, что девушка безумно испугана. Очевидно, кто-то обидел ее, причинил зло, и теперь она боится всех встречных и поперечных.