– Наташа была странной девочкой, – сказал Джино, которого, я думаю, уже можно называть его настоящим именем: Павел Матвеев. – Но я расскажу об этом позже. А сейчас, дорогая моя, звони боссу. Вот телефон. Набирай номер и говори ему, чтобы он привез кассету к… – Матвеев посмотрел на часы и уточнил: – к шести. К восемнадцати ноль-ноль, если быть совершенно точным. Звони! – неожиданно рявкнул он, но я уже не вздрогнула, как много раз за последние двадцать четыре часа. Просто приняла телефон и набрала номер мобильника Родиона.

– Я слушаю, – отозвался знакомый голос.

– Это я, босс. Кажется, мы чего-то не рассчитали. Боюсь, нам с Мишей придется играть несколько иные роли, нежели те, которые расписаны в сценарии. В общем, Джино требует, чтобы вы подъехали в клуб «Петролеум» к шести вечера и привезли кассету. Сами понимаете, какую. В противном случае нас передавят, как крыс, в этом дохлом подвале.

В трубке молчали. Потом Родион кашлянул и произнес:

– Я все понял. У меня были подозрения, что все пойдет именно так, как сейчас. Ничего. К шести буду. Держись… Маша.

Я подняла голову и посмотрела на Джино. Тот стоял, положив руку на татуированное плечо все такого же безмолвного палача, и насмешливо смотрел на меня.

– Он привезет, – сказала я.

– Очень хорошо, – отозвался Матвеев. – А теперь, Мария, позволь тебе представить весь состав той съемочной группы, что отыграл в столь хорошо известной тебе сцене с участием Наташи Николаевой. Вот палач – ты его узнала. По всей видимости, по характерному телосложению и татуировке. Лица его я не буду тебе показывать: он вполне добропорядочный и законопослушный гражданин и не хочет тебя пугать.

«Урод… мутант… – промелькнуло в голове. – Так, что ли? Не хочет… пугать? Куда уж больше…»

– Теперь первый инквизитор веры – кого в фильме называли Торквемадой. Историческое лицо, между прочим. Это – я. – Матвеев улыбнулся и, подойдя к Розенталю, над которым стояла Полина, произнес:

– А вот второй инквизитор, который, собственно, и сопричислил Наташу к лику святых. Нет, не смотри так испуганно на Мишу Розенталя: он хоть и играл в фильме два эпизода, но на инквизитора пока не тянет. Второй инквизитор – это Полиночка.

Я подняла налившиеся кровью глаза и поймала неподвижный рыбий взгляд телохранительницы Джино. По ее лицу не проскользнуло и тени какого-нибудь чувства. Впрочем, что повторять об этом раз за разом?

– Она тоже из Саратова, старая знакомая Наташи, – продолжал Джино, – они вместе стояли на Большой Казачьей. А потом я увез их в Москву. Видишь, такое одинаковое начало карьеры, и такие разные завершения.

– Разные? – пробормотала я. – Ну… это мы еще посмотрим.

В этот момент за дверью нашего каземата послышались приближающиеся шаги; на лице Матвеева сверкнула веселая улыбка, и он сказал:

– Как говорится, наш вечер встреч был бы неполным, если бы не появился еще один человек. Добро пожаловать! – приветствовал он появившегося в дверном проеме мужчину.

Я взглянула на вновь прибывшего и оцепенела, хотя, казалось бы, мой кредит потрясений должен быть исчерпан на много дней вперед. Но нет.

И все потому, что вошедший был не кто иной, как Борис Сергеевич Теплов.

Адвокат и близкий друг покойного Кравцова. Вице-президент столичной гильдии адвокатов.

…Тут же я вспомнила слова Бори Толстого о том, что у Джино есть какое-то прикрытие наверху. И что капитан ФСБ, которому удалось достать коварного порнобарона, сам теперь благополучно кукует на нарах.

Если этим прикрытием был Борис Сергеевич, то участь бедного капитана не является чем-то из ряда вон выходящим.

Борис Сергеевич окинул полуподвал невозмутимым взглядом. Его глаза остановились на мне, и он произнес:

– Откровенно говоря, не думал, что вы сюда доберетесь. Но вам не на кого пенять: кажется, при нашей первой встрече я ясно дал вам понять, что за это дело браться не стоит. Что оно может обойтись вам миллиардами загубленных нервных клеток и, как конечный итог, – потерянной жизнью. К сожалению, эта дура Ирка добралась до кассеты раньше, чем я успел убрать ее из сейфа. Слабонервная жаба…

– И ради чего вся эта комедия? – с трудом выговорила я.

– А все очень просто, – сказал Борис Сергеевич. – Мой компаньон, Марк Олегович, в последнее время потерял чувство реальности. Вы понимаете, деньги кружат человеку голову. Марк Олегович «подсел» на «джеевские» кассеты, в любовницах у него ходила… ну да, совершенно верно, Наташа Николаева. Прихоти богатого человека, Мария. Вы ведь именно о них, подобных прихотях, так убедительно говорили вчера нашему общему другу господину Матвееву, не так ли?