В порту Гдыни для широко разрекламированных в тридцатых годах веселых туристических круизов, организованных фирмой «Сила в радости», стоят несколько больших пассажирских лайнеров. Готовятся к выходу «Ганза», «Гамбург», «Дойчланд» и одно из самых совершенных судов, построенное в Гамбурге в 1938 году, девятипалубный «Вильгельм Густлов» водоизмещением 25 484 тонны. Его рестораны, кафе, танцевальный и физкультурный залы, плавательный бассейн, зимний сад и даже церковь были рассчитаны не только на приятные мирские круизы вокруг Европы, но главное, на показ заботы фирмы «Сила в радости» и правительства о трудящихся нацистской Германии.

С 25 января 1945 года по приказу командующего военно-морским флотом Германии, ярого фашиста, адмирала Деница, на «Вильгельм Густлов» в первую очередь началась посадка свыше 1300 человек самых преданных и привилегированных нацистов — личного состава школы подводного плавания.

К подводным пиратам Дениц питал особую привязанность с начала войны, еще в бытность командования субмаринами «третьего рейха».

«Вперед, небритые мальчики! Фюрер верит вам, он следит за каждым вашим шагом!.. Атакуйте, преследуйте, топите их всех!» — восклицал Карл Дениц. Он же отдал приказ: «Расстреливать из пулеметов людей, спасающихся после торпедирования судов!»

В голодной Европе немецкие подводники жили как «сыр в масле». Всех командиров лодок Дениц знал по имени, а матросам разрешал называть себя «папой». Возвращавшиеся с походов субмарины встречали толпы народа, гром оркестров. «Героев» снимал и на пленку, их выступления транслировали по радио.

В Лориане — базе подводников пришедшим с моря экипажам адмирал Дениц давал девять дней для работы, девять — для разгула и девять — для поездки домой. Роскошные бордели Лориана диким распутством стряхивали ужасы похода. Англичане не раз бомбили Лориан, надеясь накрыть подводных пиратов ночью, когда они разбредутся по бардакам, но «папа» Дениц предусмотрел и эти варианты и вынес публичные дома за город, а фугасные бомбы не пробивали железобетонные навесы, под которыми скрывались субмарины немцев.

...Но вернемся в Гдыню к судьбе «Вильгельма Густлова».

Преподаватели школы подводного плавания — боевые командиры лодок, многие из которых были режиссерами «спектаклей», подобных описанным выше, следили за посадкой курсантов. Никто не предполагал, какие испытания выпадут на их долю в этом недалеком и, казалось, простом рейсе. Ни у кого не возникало даже отдаленной мысли, что из подводных владык моря очень скоро они превратятся в жалких статистов потрясающей драмы.

После погрузки на «Вильгельм Густлов» подводников, военных и торговых моряков, офицеров СС и СД толпы обезумевших пассажиров, с билетами и пропусками на посадку, бросились к трапам лайнера. Однако ни огромные деньги, ни даже драгоценности, отданные городским властям в качестве взяток за оформление документов на выезд, не гарантировали возможности попасть на судно. Несмотря на старания полиции навести порядок, многие были сброшены с трапов в ледяную воду. На «Густлов» вместо 1800 по норме посадили 8000 человек. Это не считая пробравшихся без билетов и пропусков. В последний момент на лайнер дополнительно погрузили еще 200 раненых солдат.

В порту полицейские высматривали годных к военной службе мужчин. Некоторые из них, переодевшись в женское платье, пытались проникнуть на одно из судов, готовящихся к отходу. «Ганза», «Гамбург», «Дойчланд» и «Вильгельм Густлов» должны были выйти в море в полночь и, собравшись у оконечности косы Хеле, под охраной минных тральщиков следовать вдоль берега на запад. Главную опасность для каравана представляли не мины, а советские подводные лодки, которых неоднократно замечали у Данцигской бухты.

Едва суда собрались у косы Хеле, как на «Ганзе» произошла авария машины, и нужно было время для исправления поломки. Капитан «Вильгельма Густлова» принял решение следовать самостоятельно, поскольку его судно имело слишком большую осадку, и идти прибрежным фарватером вместе с другими судами он не мог. Капитаны остальных судов убеждали его обождать конвой, но «Вильгельм Густлов», отказавшись от противолодочного зигзага, устремился в роковой для себя рейс.

За месяц до описываемых событий к преподавателю школы подводного плавания Фрицу Бауэру, бывшему командиру субмарины, приехала жена Эльза. Эльза была на шестом месяце беременности, и Бауэру с трудом удалось подыскать ей мало-мальски пригодное жилье в переполненном беженцами городе. Не меньше хлопот досталось Бауэру, чтобы посадить Эльзу на «Густлов», где ему вместе с другим офицером предоставили двухместную каюту.

Уложив дрожавшую от потрясений Эльзу на свою койку, Бауэр вышел на палубу. Все помещения и даже коридоры судна были заполнены людьми. На море штормило, шел снег. Бауэр был далеко не трусом, на своей субмарине атаковал не только беззащитные транспорты, но и военные корабли противника. Однако тогда он выбирал условия трагических спектаклей, надеясь на внезапность и скрытность. Он никогда не задумывался о страданиях людей на торпедированных судах. Ему и в голову не приходило хотя бы один раз поставить себя на их место. В лучшем случае его одолевало презрение к бестолково метавшимся на палубах и отчаянно кричащим трусливым людям, не умевшим не только защитить себя, но и достойно умереть.

Сопровождавшие «Густлов» корабли охранения шли впереди, прикрывая лайнер со стороны моря, наиболее опасного направления возможной атаки русских подводных лодок. Бауэр со своей женой оказался на судне, которое в любой момент могло подвергнуться торпедному удару. Это вызывало у Бауэра тревогу и даже страх.

... Подводная лодка С-13 под командованием капитана 3-го ранга Александра Ивановича Маринеско 21 января в 15 часов вышла по заданию командира дивизиона, капитана 1-го ранга А.Е.Орла в район Данцига. Скрытно перейдя Балтийское море, С-13 более 10 дней находилась в районе Данцигской бухты.