О том, что дело тогда зашло довольно далеко, свидетельствуют обгоревшие дома на побережье к северу от Порт-Луи и на северной оконечности острова. Судя по всему, беспорядки начались с обычной драки между враждующими группами молодежи, которая быстро переросла в настоящее побоище. Основными ее зачинщиками были креолы и мусульмане. «Не мы, мы — люди мирные», — сказал мой попутчик-индус. Мне так и не удалось получить ясное представление о том, как все началось. Вполне вероятно, что началу беспорядков предшествовала ожесточенная «подготовительная работа», в которой молодежь сыграла роль зачинщика.

Первая неделя после провозглашения независимости была неспокойной, и местные власти снова ввели комендантский час. Затем страсти поутихли. Судя по всему, главе правительства С. Рамгуламу удалось-таки доказать, что ни одно из меньшинств не утратит своего права жить согласно собственным законам. Конституция Маврикия гарантирует полную свободу вероисповедания, равенство рас и равенство перед законом (?). Желание утвердить это в сознании населения, вероятно, было одним из поводов к тому, что к концу 1969 года было создано коалиционное правительство, куда вместе с представителями от Независимого передового блока вошли представители от Партии маврикийских социал-демократов.

Но многие франко-маврикийцы, не желая видеть в остальной части населения равных себе, покинули остров; большинство из них перебралось в Южную Африку, все еще находившуюся на той стадии развития, которую маврикийская крупная буржуазия пыталась сохранить у себя дома.

Живя на Маврикии, я неоднократно посещал Маврикийский институт, чтобы встретиться с исследователями и навести кое-какие справки в его богатой библиотеке. Привлекал меня и институтский музей. Его естественно-историческая коллекция тем более заслуживает внимания, что она содержит не обычные и общеизвестные экспонаты флоры и фауны «семи морей» и шести континентов, а уникальные, дающие представление о природе своей родины, о естественной истории Индийского океана, Маскарен и, прежде всего, самого Маврикия.

Здесь можно найти документы, рассказывающие о том, как шаг за шагом осваивался остров. Чучел а всех животных, завезенных на Маврикий, снабжены табличками, где сказано, когда и каким образом эти животные (многие из которых превратились в опасных вредителей природы и сельского хозяйства) попали на остров. В богатой коллекции чучел птиц представлено большинство маврикийских видов как эндемичных, так и завезенных на остров, а также различных видов перелетных птиц.

Больше всего меня интересовали, пожалуй, рисунки и скелеты птиц, погибших в результате колонизации и варварской эксплуатации Маскаренских островов. К сокровищам музея относится единственный в мире полностью сохранившийся скелет маврикийского нелетающего коростеля (Aphanaptryx bonasia)и одно из трех во всем мире чучел вымершего «голландского голубя» (Alectroenas nitidissima).Из всех экспонатов, выставленных в «почетной» витрине, наибольшее внимание привлекают большие дронты.

Помимо скелета серого маврикийского дронта, или додо (Raphus cucullatus),и птицы-пустынника с острова Родригес (Pezophaps Solitarius)в музее экспонируется одно чучело, по внешнему виду напоминающее дронта. К сожалению, его оперение составлено из чужих перьев. Но судя по рисункам, сделанным в то время, когда дронты еще встречались на Маскаренах и вывозились в Европу, чучело довольно точно воспроизводит эту птицу, пожалуй, самую известную из всех вымерших птиц в мире.

По своим размерам она была больше лебедя, с мощным изогнутым клювом и неоперенной кожей вокруг клюва и глаз. Считают, что взрослая птица могла весить до 20–25 килограммов. У достаточно упитанных — грудь почти волочилась по земле. И серый дронт, и его сородичи, белый реюньонский дронт и птица-пустынник, не могли летать. До тех пор пока европейцы не вмешивались в природу Маскарен, там не было сухопутных хищников, которые угрожали бы жизни дронтов. А следовательно, предки дронтов могли спокойно приспособиться к жизни на земле, и крылья у них постепенно превратились в маленькие «пучки перьев», а хвостовое оперение — в небольшой хохолок.

Из-за отсутствия врагов дронты, подобно многим другим животным, жившим в таких же благоприятных природных условиях на океанских островах, утратили инстинкты, заставлявшие обитателей опасной (нормальной) среды при первой же опасности прятаться или обращаться в бегство. Вдобавок, передвигались они довольно медленно. Самки откладывали лишь одно яйцо и высиживали его в гнезде, расположенном прямо на земле.

Дронты, таким образом, были чрезвычайно уязвимыми, когда на Маскаренские острова пришли люди со своими домашними животными — козами, свиньями и другими. Эти животные быстро одичали. Свиньи, как известно, всеядны и довольно охотно набивают себе желудок птичьими яйцами и птенцами. В этом им помогли обезьяны из Юго-Восточной Азии, так называемые крабовые макаки, которых привезли с собой португальцы, и черные крысы, появившиеся на Маврикии в начале XVI века с первыми португальскими каравеллами.