— Я тут уже Дженни говорил, а теперь тебе повторю. Всей добычей в этом доме хозяйка распоряжается. Решит продать, значит, продаст, нет — извини. Я только добытчик. Да и то аховый. У меня даже оружия своего нет, — с кривой усмешкой добавил Влад.

— Слышали мы про твою беду, — кивнул Макс, заметно повеселевший после заявления разведчика. — Если какая помощь нужна будет, ты не стесняйся, заходи или рыжую присылай.

Тем временем Дженни уже сходила в ледник, где хранилась добыча, и, вернувшись, вручила соседке целую оленью ногу, добродушно проворчав:

— Чтобы такую ораву прокормить, нужно с пушнины на копытных переключаться.

— Их ещё хоть чему-то выучить надо, — улыбнулась в ответ соседка.

— Ничего, и выкормим, и выучим, — рассмеялась Дженни, вытирая руки и выставляя на стол чашки. — Садись к столу, Марта, чаю попьём да побеседуем. Давно не заходила.

Уловив, что рискует оказаться втянутым в разговор о семейных делах и воспитании детей, Влад поспешил ретироваться. Ухватив Макса за локоть, он попросил его показать ему силки, которыми тут добывают пушного зверя, и, схватив куртку, выскочил за дверь. Пройдя следом за Максом в соседний двор, Влад прошёл в небольшую пристройку и оказался в царстве охотника-промысловика. Силки, капканы, правила — всё это добро было аккуратно разложено на узком столе и развешано по стенам.

Как оказалось, промысловики редко пользовались огнестрельным оружием. Брали они его с собой только по привычке. Что называется, на всякий случай. Да и то почти все они имели ружья малого калибра. Таких карабинов, как тот, что лежал в сундуке у Дженни, на весь посёлок было штуки четыре. Услышав такое признание, Влад откровенно растерялся. И люди, вооружённые вот таким смешным оружием, осмеливались бунтовать против могущественной корпорации, имевшей в своём арсенале армейское вооружение, собственных солдат и связи с наёмниками!

Неожиданно Макс отложил небольшой капкан и, помолчав, тихо сказал:

— Мы все знаем, что ты сделал.

— Ты это про что? — насторожился Влад.

— Про бомбу. Ты всё правильно сделал. Этого мерзавца давно надо было проучить. Не знаю, чем бы это закончилось, не окажись тебя рядом. Ведь в посёлке почти никто не знает, как обращаться с этой штукой.

— Как это? Ведь сюда ссылают много бывших военных?

— Верно. Но в нашем посёлке живёт второе, а то и третье поколение ссыльных. Предпортовый — самый старый посёлок на планете. Но это не самое главное. Вся беда в том, что военных сюда присылают после специальной психологической обработки, — пояснил Макс, старательно выговаривая малознакомое слово.

— С каждым днём всё интереснее, — задумчиво протянул Влад. — Я никакой обработки не проходил. А самое главное, я не понимаю, что это за обработка и для чего она нужна? Военные это не убийцы и не преступники. Это люди, которые служили в армии и защищали свою страну. Зачем тогда обработка?

— Это, наверное, потому, что ты имперец. Ваша страна слишком влиятельна, чтобы с ней рискнула спорить корпорация. Даже такая большая. Здесь вообще мало русских. Не спрашивай почему. Я не знаю. Но это правда.

— Знаю. Я и сам не понимаю, почему меня отправили именно сюда, а не на Новый Ямал.

— А это ещё что за зверь? — с интересом спросил Макс.

— Планета-тюрьма в империи. По климату приблизительно то же самое, что и Спокойствие. Средняя температура воздуха — минус тридцать градусов. Разница только в том, что там всех обеспечивают работой и пищей, а не бросают на произвол судьбы.

— Преступников?! — удивился Макс.

— Даже преступников.

— Но тогда почему вдруг ты оказался здесь?

— Мне и самому это интересно, — мрачно протянул Влад.

Поговорив ещё минут пятнадцать, мужчины вернулись в дом Дженни, где женщина уже вовсю кормила детей булочками с мёдом. Глянув на счастливые рожицы, перепачканные мёдом, Влад не мог сдержать улыбки. Убедившись, что здесь всё в порядке, он извинился перед соседями и, пройдя в свою комнату, устало присел на кровать. Сердце колотилось, в глазах то и дело темнело, а грудные мышцы усиленно работали, пытаясь закачать в лёгкие воздух. Его лёгкие не справлялись со своей задачей и не могли обеспечить крупное тело достаточным количеством кислорода.

Нужно было срочно прилечь и полностью расслабиться, иначе ему грозил очередной приступ. Но не успел он додумать эту мудрую мысль, как оно и случилось. Надсадный, судорожный кашель сложил его пополам, безжалостно бросив на колени перед кроватью. Свернувшись в позу эмбриона, Влад уже приготовился умереть, когда перед его глазами появились две пары ног и чьи-то сильные руки, подняв его с пола, заботливо уложили на кровать.

— Он совсем плох, Дженни, — расслышал Влад голос Макса.