В таблице Райна и Кэмпбелла приводились данные на черных, европейцев и японцев. Далее шел подраздел мужчин и женщин, а затем указывались худые, нормальные и толстые. Они определили двадцать одну точку на черепе — десять по центру и одиннадцать по каждой из сторон, — хотя, когда в расчет принимались и левая и правая стороны, увеличивали количество точек до тридцати двух. Точка номер 1 находилась на супраглабелле (верхней части середины лба), а номер 21 называлась «Sub М 2» и отмечала место под вторым коренным зубом на нижней челюсти.

Фрэнк уже снял глину с моряка, поддевая ее деревянной лопаткой. Основа для плеч обычно была одинаковой для всех бюстов и персонифицировалась с помощью различных приемов. Деревянные штырьки, которые Фрэнк использован как маркеры толщины ткани, он заменил кусочками ластика, вырезанными из семидюймовой палочки-стерки.

Найдя цифру в таблице — например, допустимая толщина верхней губы (номер 6) у европейской женщины немного больше восьми миллиметров, — он отмерял ее на ластике при помощи штангенциркуля, отрезал отмеренный кусок и, воспользовавшись клеем для моделей, приклеивал его на череп в точке, соответствующей диаграмме, приведенной в верхней части таблицы Райна и Кэмпбелла. Когда все тридцать два номера были на своих местах, череп с похожими на прыщи метками начинал смутно напоминать человеческое лицо.

На следующий день, закончив фотографировать для «Белл-Атлантик», Фрэнк снова выкроил время, чтобы поработать над черепом, и принялся слой за слоем наносить глину в промежутки между маркерами. К концу недели лицо было готово для того, чтобы сделать гипсовую маску. Он захватил бюст домой, чтобы показать Джан и девочкам.

Джан с Ванессой возвращались из магазина, когда он затормозил в переулке за домом.

— Опять голова? — спросила Джан, глядя на сумку-холодильник «Иглу».

Ванесса захихикала.

— Это девушка с Норт-Лейтгоу-стрит, — ответил он.

В ту ночь Фрэнку приснился кошмар. Они с другом детства Леоном Смоллом были в подвале, полном рулеток — искали дедову мелкокалиберку, — и увидели несколько костей. Когда он до них добрался, кости превратились в песок. Фрэнк проснулся убежденный, что сон был про девушку с Норт-Лейтгоу-стрит и что он сделал ее лицо слишком худым для ее возраста.

— Буду ее переделывать, — сообщил он Джан в то утро.

Бюст стоял на столе между ними.

— Ты уверен?

— Мне приснился кошмар.

Джан редко высказывала свое мнение. Она искренне верила в то, что Фрэнк делал с черепами. Но на этот раз она спросила:

— Что тебе подсказывает сердце?

Он отвез бюст в студию на Арч-стрит, поставил в угол и смотрел на него весь день. Во время ленча он отправился в музей Мюттера посмотреть на стену из черепов. Вдруг что-то убедит его в том, что лицо девушки с Норт-Лейтгоу-стрит не слишком худое.

К вечеру его отношение к бюсту заметно улучшилось. Он принялся наносить на глину латекс — первый шаг к созданию гипсовой маски.

К началу 1981 года Фрэнк обработал шесть голов — менее двух за год. По двести долларов за каждую, что едва ли послужило прибавкой к карманным деньгам, не говоря уже о том, чтобы поддержать его, Джан и девочек. Но каждый раз, когда ему удавалось выкроить минуту, он ездил в офис судмедэксперта Филадельфии, чтобы поболтать с Филлинджером, Уайтом и Сапли.

В феврале позвонил Боб Геркен из полиции штата Пенсильвания.

Несколько месяцев назад охотник обнаружил скелет на вершине холма возле Слэтингтона, маленького городка к северу от Аллентауна. Коронер полагал, что он принадлежит белой женщине в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, которая умерла между девятью и двадцатью месяцами назад.

— Кости таза, сосцевидный отросток под ухом, отсутствие костистого выступа над глазами — все говорит за то, что это женщина, — сообщил коронер местной газете. — Череп кавказского типа имеет более пологий скос, чем у чернокожего или азиата. Форма глазниц и лицевой скос говорят за то, что это белая девушка.

Причина смерти была неясна, а изучение рапортов о пропавших людях из соседних округов ни к чему не привело. Возле скелета были обнаружены несколько предметов одежды, обуглившиеся подметки спортивных туфель, колечко с голубым звездчатым сапфиром и затемненная линза от очков.

Череп девушки из Слэтингтона несколько дней простоял на верстаке Фрэнка, прежде чем он приступил к установке маркеров толщины ткани. Почти сразу Фрэнк обратил внимание на рот девушки — тот казался немного деформированным. Не было ничего, сильно бросающегося в глаза, но ему нужно было послушать мнение другого человека. К этому времени он уже знал, что любой коронер мог рассказать про скелет от сих и до сих, и зачастую этого было слишком мало. Фрэнк отвез череп к Крогмэну, который тут же понял, что не так — у девушки была не только «волчья пасть», но и очень неправильный прикус.