Молодые прислужницы подняли ее, вытерли большими мягкими полотенцами, закололи блестящие локоны. Ее вывели из ванной комнаты в другое помещение и усадили на длинную, низкую кушетку. Джульетта с удовольствием прилегла и буквально через несколько секунд уже спала.

Проснувшись, она увидела прямо над собой лампы, свет которых отбрасывал тени на разрисованные стены. Кто-то шевельнулся рядом с ней. Оказалось, что рядом с ней, скрестив ноги, на подушках сидела Куррем.

— Мне велели сидеть тихо, пока вы не проснетесь. А теперь я отведу вас в приготовленные апартаменты.

Куррем легко поднялась, и Джульетта заметила, что смуглая кожа служанки чиста, а вымытые волосы распущены по плечам. Вместо дурацкого халата на Куррем были надеты муслиновые шаровары и зеленая атласная блуза, закрывавшая бедра.

Джульетта поднялась с кушетки и натянула какую-то широкую хламиду, поданную Куррем, и пошла вслед за девушкой. Мимо них прошли мужчины, лица которых отличались красотой, но были абсолютно безразличны. Они не обратили на девушек никакого внимания, двигаясь очень тихо, с женской грацией. Джульетта решила, что это и есть евнухи. Судя по равнодушному виду, женская красота их больше не волновала.

Словно читая ее мысли, Куррем сказала:

— Их забирают у родителей еще маленькими, ничего не знающими о жизни. Некоторые из них довольны всем. Другим же знакомы муки желания, но они не знают, как удовлетворить его. Их регулярно проверяют, чтобы убедиться в том, что ничего не изменилось. — Она взглянула через плечо и понизила голос. — Говорят, что Кислар-ага испорченный и капризный человек, но султан прислушивается ко всем его советам. Кислар-ага держит жизнь и смерть наложниц в своих руках.

Джульетту передернуло, когда она вспомнила холодные глаза главного евнуха. Хотя, наверное, и евнуха понять можно — ребенком оторвали от семьи, искалечили по прихоти и приказу султана.

— Ты не забывай, — твердо произнесла Джульетта, — Кислар-ага повелевает лишь женами султана, а я — только заложница, на меня власть евнуха не распространяется. Ему незачем следить за мной.

— Но он все равно будет это делать. Все особы женского пола находятся под его надзором. С ним лучше не ссориться, ведь никто не знает, что может случиться с нами завтра.

Они дошли до комнаты, которую отвели Джульетте. Там лежали два матраса с множеством подушек, со стены свисала медная лампа, украшенная эмалью, освещавшая комнату мягким розовым светом. Маленькая медная печь в виде павлина согревала ночной воздух. На низком столике стоял графин с хошабом и ваза с фруктами, некоторые из них Джульетта видела впервые. Куррем наполнила стеклянный бокал и подала его вытянувшейся на подушках Джульетте.

— Вам нравится хошаб, моя госпожа?

— Приятный напиток. — После сна Джульетту мучила жажда.

Куррем рассмеялась.

— Именно так он и переводится — приятная вода. — Она взглянула на второй матрас. — Госпожа, вы не против, если я буду спать в этой комнате? Если вам хочется остаться одной, я могу пойти спать туда, где спит прислуга.

— Останься со мной, Куррем. Без тебя мне будет грустно. — Она вдруг вспомнила слова, произнесенные Куррем по дороге из ванной. — Что ты имела в виду, когда говорила о будущем и Кислар-аге?

Девушка грациозно опустилась на подушки. Ее миндалевидные глаза кротко смотрели Джульетту.

— Считается, что наше будущее предопределено уже в момент рождения, но известно оно одному Аллаху. Так что все наши мольбы и надежды тщетны, все предопределено свыше. Сами мы не в силах повлиять на ход событий.

— У нас тоже верят в это, но какое отношение имеют твои слова к нашей ситуации?

— Вы надеетесь на освобождение и молитесь, чтобы ваш отец внял просьбам, прислав выкуп. Но с того времени, как вы покинули дом, прошло много месяцев, не так ли?

— Да, это так.

— Султан потребует большой выкуп. Так всегда бывает, если дело касается знатных дам. Хорошо, если ваш отец здоров и по-прежнему богат, но даже в этом случае деньги пройдут через руки множества чиновников. Так полагается. Придется ждать довольно долго, поэтому я и просила быть осторожной с Кислар-агой.

Несмотря на свой страх, Джульетта постаралась ответить бодрым тоном.

— Что касается твоих осторожных намеков насчет здоровья и состояния моего отца, будь уверена, он в добром здравии, кроме того, в силах отблагодарить всех, кому придется оказывать услуги, связанные с моим освобождением. Тут не о чем волноваться. А больше всего тебя беспокоит надзор надо мной главного евнуха, я правильно поняла?

Куррем согласно кивнула.

— Поэтому, — продолжала Джульетта, — если, не дай бог, что-нибудь случится, и я окажусь во власти главного евнуха, было бы глупо настраивать его против себя с самого начала, да? Можешь не волноваться, дорогая, — бодро заверила Джульетта, — я постараюсь общаться с ним очень любезно. Могу даже послать ему приглашение, чтобы он смог побывать у нас в гостях!