Арминий был разбит Германиком в нескольких сражениях (помните битву при Идиставизо, где был окружен германцами булгаковский центурион Марк Крысобой?), не сломивших, впрочем, его силы, а два из трех легионных орлов Вара были отбиты у германцев. Но как только это случилось и стало возможным говорить, что тевтобургский разгром отомщен, Тиберий, сменивший к тому времени Августа на римском престоле, отозвал Германика на римский берег Рейна, не дожидаясь даже, пока будет обнаружен третий легионный орел. В этом Тиберий следовал политическому завещанию, оставленному ему Августом: «не раздвигать границ империи». Последний из штандартов Вара был возвращен в Рим только дипломатами императора Клавдия несколько десятилетий спустя. С завоеваниями было покончено. Германик же, справив 26 мая 17 года н. э. триумф над непобежденной Германией, был отослан на восток, где спустя два года умер при загадочных обстоятельствах. И хотя сам Арминий в том же году погиб в сражении с Марободом, у которого он попытался отнять власть над свевами, результаты его победы так никогда и не были пересмотрены.

Римская защитная маска, найденная на месте битвы. Фото: AKG/EAST NEWS

Эхо славы: рождение германского духа

В Средние века об Арминии нечасто вспоминали: сказители-скальды славили других героев викингского цикла, а античные рукописи на тысячелетие потеряли известность за пределами монастырей. Но в XV веке, когда гуманисты заинтересовались античными документами, они в числе прочего нашли рукопись тацитовой «Германии». Книга, где автор критиковал своих сограждан за развращенность нравов и ставил им в пример добродетельных бесхитростных варваров, стала, по словам историка Арнальдо Момильяно, «одной из самых опасных в истории мира». Написанная некогда в назидание римским властям, она превратилась в настольное сочинение для тех, кто хотел управлять миром из Германии — вначале для императоров Священной Римской империи, претендующих на особую роль в Италии, потом для лютеран и, в конце концов, для нацистов. В 1936-м стены зала в Нюрнберге, где проходил съезд НСДАП, были испещрены цитатами из Тацита.

Проследим развитие мифа: в эпоху немецкой Реформации яростный ее сторонник и ненавистник Рима, франконский рыцарь Ульрих фон Гуттен пишет текст под названием «Арминий, или Диалог, в коем любимейший сын отечества возносит отечеству хвалу». В нем один из авторов «Писем темных людей» как бы продолжает философическую «пьесу» греческого сатирика Лукиана, в которой полководцы древности обсуждают на том свете, кто же из них был величайшим. И вот, в тот момент, когда они уже почти пришли к соглашению, у Гуттена появляется Арминий и заявляет о своих правах, которые подтверждает явившийся кстати Тацит.

Написанный по-латыни «Диалог», правда, был доступен только образованным людям, но благодаря им слава нового героя быстро проникла в простой народ. Сам Лютер предположил, что Арминий — это римское искажение старинного готского имени Герман (вероятно, от Heer Mann — «муж из воинства»). Вскоре образ древнего херуска проник даже в религиозную протестантскую скульптуру — в городской церкви Миндена на Везере, как раз рядом с тем местом, где располагался последний летний лагерь Вара, его изобразили в числе «праведных язычников» (Цезаря, Сократа, Александра Македонского и прочих). Арминий превратился из исторической фигуры в символ — героя, который смог противостоять непобедимым римлянам.

С тех пор стихи, песни и трактаты посыпались как из рога изобилия. В XVII веке Даниэль Каспар фон Лоденштейн, «немецкий Сенека», пишет о нем роман «Великодушный полководец Арминий» — опус, не оконченный автором из-за смерти, занимает 3076 страниц! С 1676 по 1910 год в театрах ставится 75 опер на ту же тему, причем самую знаменитую пишет Гендель.

Ближе к концу XVIII века Фридрих Готлиб Клопшток, знаменитый поэт-националист, посвящает Арминию драматическую трилогию, которая имеет огромный успех. Именно Клопшток, кстати, «присвоил» полководцу персональный символ — дуб. Мощным образом Арминия, в свою очередь, вдохновились романтики начала XIX века. После наполеоновского нашествия на немецкие земли, которое с легкостью отождествлялось с римским, имя Арминия-Германа появилось на знаменах народного сопротивления. Когда в 1807-м, после разгрома пруссаков под Йеной, Иоганн Фихте, отец германского национализма выступил в оккупированном Берлине с «Обращениями к нации» — главным их героем стал именно Арминий. Лекции философа имели такой успех, что мифологический прием скоро переняли даже другие народы: французы стали гордиться своим Верцингеторигом, талантливым врагом Цезаря, а англичане — легендарной королевой Боудиккой, тоже восставшей против Рима. Последние, между прочим, пытались присвоить даже самого Арминия, объявив его своим предком, но из этого ничего не вышло, хотя по крови херуск Арминий был явно ближе англосаксам, чем немцам — потомкам восточногерманских народов.

Археологические раскопки на месте битвы в окрестностях Оснабрюке. Фото: BILDERBERG/PHOTAS

Кроме того, романтики поспешили связать нового героя со старыми, о которых рассказывалось в эпосах — от «Старшей Эдды» до «Песни о нибелунгах». Зигфрида стали ассоциировать, соответственно, с Германом. Кстати, с точки зрения гуманитарной науки теория эта хотя и очень натянута (например, один ученый доказывал, что Туснельда, жена херуска, — это ошибочное написание имени Кримхильды, Зигфридовой супруги), но не бессмысленна. Скажем, имена многих родственников Арминия заключали в себе корень Sieg («победа»), значит, его германское имя вполне могло быть таким же, как у главного героя «Песни о нибелунгах». Как бы там ни было, в тождество воителей верил, к примеру, Рихард Вагнер, сочиняя «Кольцо нибелунга», верили и все его слушатели…

При жизни Вагнера, в 1838 году, скульптор Эрнст фон Бандель начал на собственные средства возводить грандиозный памятник Арминию на вершине холма возле Детмольда, в дубовом лесу, который как раз тогда и окрестили Тевтобургским. Как мы знаем сейчас, сражение произошло в 75 километрах к северу от этого места. Монумент, от основания до крылатого шлема, возвышается примерно на 50 метров. Вождь простирает на запад, к Рейну, огромный меч, на котором написано: «Немецкое единство — моя сила. Моя сила — мощь Германии». Громоздкое сооружение было закончено лишь к 1875 году, когда Германия уже объединилась во Второй рейх, и проект Банделя стал столь популярен, что сам кайзер Вильгельм I приехал на открытие монумента.

В XX веке Гитлер еще до прихода к власти провозгласил Арминия «первым архитектором нашей свободы». В это же время (1922 год) по экранам триумфально прокатывается фильм «Герман». Единственную его копию, пережившую войну, найдут в 1992 году в трофейном фильмофонде Москвы. Сразу же после основания Третьего рейха один из официальных его художников, Вернер Пайнер (после Второй мировой забытый на родине и выполнявший заказы эфиопского негуса Хайле Селассие I), изображает Арминия на гобелене для рейхсканцелярии, а когда в июле 1937-го в Мюнхене проходила грандиозная выставка «расово правильного» арийского искусства, открывал ее парад ряженых в «херусских костюмах».