Шрифт:
Уже сливая воду, слышу, как хлопает дверь номера.
– А-а, вот вы где! Какие люди! А я-то думаю, куда все подевались? Ну, по маленькой?..
В комнате с круглым столом, изучая ассортимент, блаженствует вездесущий Распашонка. Унюхал, охотничек. Вот сейчас и проверим.
– Эй, Распашонка! Ты сегодня днем спал? После обеда?
Фэн-ветеран изумленно моргает, пролив чужой коньяк на стол.
– Спал. Пиво после текилы, оно глушит… А что?
– Спал, значит? И видел сны, быть может?
– Сны? Точно, видел! У меня книжка пропала, Кепского. С автографом. Мне и приснилось, что она за тумбочку завалилась. Встал, глянул: так и есть! А я думал – сперли, халявщики…
– За фантастику, Распашонка? – Нагло беру бокал Петрова, доливаю коньяка.
– За нее!
Коньяк победно валится в горло. Застрелитесь, сволочи! Показания независимого свидетеля…
– Извини, у нас деловой разговор. – Березка сурово смотрит на фэна.
– Понял, ухожу…
– Ну?! – Едва Распашонка покидает номер, я, подбоченясь, обвожу коллег орлиным взором. И вижу в их глазах… сочувствие! Так смотрят на дебила-одноклассника.
– Эх, птичка, птичка! – качает головой Березка. – Он же не из Ордена. Такие не запоминают, если третий круг. Вот на четвертом извини-подвинься…
– А вы, значит, из Ордена?!
– Мы, – спокойно поправляет Эльф. – Мы, Влад. Адольф Виссарионович, сколько на сегодня рыцарей?
Бас Гобоя затопляет помещение:
– Шестнадцать человек.
– А с тобой – семнадцать будет. Эх ты, рыцарь… Чижик-Пыжик!
XIII. Интервью: «Влад Снегирь от заката до рассвета»
В. Снегирь – агент ЦРУ и примкнувших к ним жыдопланетных педеросатанистов…
Из писем читателей– Какие события в Вашей жизни Вы бы назвали эпохальными?
– Рождение. Все остальное меркнет в сравнении с ним. Рождение физическое, творческое, рождение любви, любопытства, упрямства…
– Не боитесь ли, что через какое-то время Вас будут вспоминать лишь как Снегиря, потерявшего настоящее имя?
– Если Влад Снегирь не потеряется на перекрестках времени, то чего страшиться Чижику В. С.? А если потеряется, тогда тем более страшиться нечего! И потом: а на что библиографы и литературоведы? Им ведь тоже кушать хочется. Сохранят в веках как миленькие…
– Ваши кумиры и «антигерои»?..
– Уважаю талант, преклоняюсь перед добротой, восхищаюсь любовью. Потрясен искренностью, умением прощать, бескорыстием. Ненавижу ложь, подлость, предательство. Брезглив к гордыне. Терпеть не могу снобизм. Вот они: кумиры и антигерои.
– Насколько безопасен «переход» в вымышленный мир? Ведь известно, что чрезмерное увлечение фэнтези ставило в смешное положение не только большие группы людей, но и целые страны.
– Чрезмерное увлечение творчеством Карла Маркса тоже поставило целую страну в весьма пикантную ситуацию. И миллионы дружно маршировали в «вымышленный мир», скандируя цитаты из классиков. В сущности, львиная доля шизофреников и параноиков «поехала крышей» отнюдь не от слишком обильного чтения…
– Есть типичные для определенных авторов сквозные герои. Кто они для Вас?
– Человек Упрямый. Одним писателям важен Человек Слабый – беды, терзания, комплексы «твари дрожащей». Другие, справедливо возразив: «…или право имею?!», пишут о Человеке Сильном, идущем напролом. Третьи волокут Человека Страдающего мордой по всем лужам, и к финалу он худо-бедно выпутывается. У меня же, если героя волокут по лужам, он пытается брыкаться, но не потому, что сильный, а потому, что упрямый. Не способный, подобно Сильному, тупо лезть по головам, мой герой так же не способен, как Слабый, упиваться рефлексией по поводу каждого раздавленного таракана в контексте гармонии мироздания.
– Не хотелось ли попробовать силы в жанре «славянской фэнтези»?
– В ближайших планах – «цыганский детектив», «китайская трагедия» и «арийский фарс». Потом намечены «зулусская утопия» и «еврейский киберпанк»! И лишь после…
– Многие любители фантастики, уверенные, что «сами написали бы не хуже», представляют жизнь писателя как ассорти из непыльной работы, встреч с поклонниками и перепархивания с презентации на свидание с издателями. А на самом деле?