– Вы поздно сегодня вернулись, мисс, – сказала она, входя в комнату.

– Меня задержали, – ответила Гизела. – А теперь я хотела бы попросить тебя кое о чем. Выглади мне это платье, хорошо?

– Ого! Откуда оно у вас, мисс? – удивилась Элси. – Очень симпатичное, правда? Но немного старомодное. Вы могли бы надеть его на маскарад!

– Я собираюсь надеть его сегодня, – сказала Гизела.

– По какому случаю, мисс? – поинтересовалась Элси.

– Мы с отцом приглашены на обед, – ответила Гизела.

– Приглашены на обед! Ну надо же! Не припомню, чтобы такое случалось раньше, мисс.

– Да, действительно, – согласилась Гизела. – Сегодня исключительный случай, и мне нужно что-то надеть. Это платье моей мамы.

– Очень милое, – сказала Элси. – Может, никто и не заметит, что оно немного вышло из моды. Сейчас все носят турнюры – видели новое платье хозяйки? Оно все собрано назад. Стоит, наверное, кучу денег, но шикарное. Вам бы такое пошло, мисс.

– Мне пойдет вот это! – возразила Гизела. – Оно лучше моего старого, голубого.

– Ах, того! – пренебрежительно отозвалась Элси. – Только недавно я говорила кухарке, когда штопала его: «Оно годится разве что на помойку и никуда больше».

И тут же, как бы поняв свою дерзость, Элси взяла атласное платье.

– Простите, мисс, – сказала она. – Мне не следовало так говорить. Это не ваша вина. Я иногда просто выхожу из себя, когда вижу, сколько денег тратится попусту на наряды хозяйки, а у вас так ничего и нет.

– И этого тебе не следовало бы говорить, – заметила Гизела, стараясь быть как можно строже.

– Знаю, что не следовало бы, мисс, – согласилась Элси. – Но я уже сказала!

Она улыбнулась Гизеле чуть нагловато и вышла из комнаты, унося платье. Гизела еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Элси служила в Грейндже уже семь лет, и ни леди Харриет, ни кто-либо другой не были ей помехой, если она собиралась высказать свое мнение. Она была неукротимой, и Гизела, слыша ее нахальные замечания, не могла не смеяться – ведь маленькая служанка всегда говорила правду, что очень многим не нравилось.

Гизела сняла амазонку, вымылась и попыталась уложить волосы в чуть более красивую прическу, а не как придется, что обычно делала. Нет сомнения, подумала она, глядя на себя в зеркало, что ее волосы почти такого же цвета, как у императрицы. Темно-рыжие, цвета медного бука, с золотым отливом, они рассыпались мелкими волнами по плечам и заструились ниже пояса.

Когда она вспомнила блестящие косы императрицы, ей стало стыдно. Она не слишком часто мыла и расчесывала свои волосы. Трудно заботиться о внешности и думать о том, как ты выглядишь, когда внизу тебя ждет пропасть работы и мачеха не забывает постоянно напоминать, что ты противная дурнушка.

Сейчас она засомневалась, так ли это. Ей никогда раньше не приходила мысль внимательно рассмотреть себя в зеркале. Возможно, думала она, вглядываясь в свое отражение, ее лицо не такое уж некрасивое, как она раньше полагала. Для нее образцом красоты служила ее мама. И потому что сама Гизела не была блондинкой с бело-розовым цветом лица, она считала себя уродливой. По ее мнению, другого типа красоты быть не могло.

Но императрица показалась ей самой красивой женщиной из всех, кого Гизела когда-либо видела. Она вспомнила, как прекрасны ее синие глаза, рыжие волосы и белая кожа; Гизеле очень захотелось поверить принцу, что они похожи.

– Нет, не может быть! Он заблуждается, – заявила Гизела своему отражению.

И тем не менее она начала улавливать какое-то сходство в овале лица, форме губ и разрезе глаз, в которых действительно отражалась, правда очень слабо и нерешительно, ослепляющая красота императрицы.

Она боролась со своей прической, пока не вернулась Элси. Маленькая горничная помогла ей заколоть тяжелые косы на затылке и зашнуровать платье, выглядевшее совершенно иначе теперь, когда складки и оборки были разглажены.

– Если мне позволено будет заметить, мисс, – сказала Элси, – вам не стоит носить бледно-голубой. С вашим цветом волос вы бы прекрасно смотрелись в черном или темно-голубом, вроде тех камней, что носит хозяйка.

– Ты хочешь сказать, сапфиров, – уточнила Гизела.

– Да, именно. Этот голубой слишком пресен для вас.

– Мне кажется, я выгляжу прекрасно, – решительно произнесла Гизела, не отрывая взгляда от зеркала.

Она и в самом деле чувствовала себя совершенно необычно. Ей никогда еще не доводилось носить платья столь мягкого на ощупь, аккуратно пригнанного по фигуре, подчеркивающего мягкие, плавные линии груди и тонкую талию.