Запускается спутник...
Планета покрывается космодромами. К советскому Байконуру, с которого ушли в небо первые искусственные спутники Земли и корабли космоса, к американскому, отправившему к Луне «Аполлоны», прибавились стартовые площадки на всех континентах. Эхо стартов разносится над Сахарой и Французской Гвианой, в далекой Австралии и в Китае, в Японии и Антарктиде, в Индии и во льдах Арктики. Необычные сооружения, именуемые «космодромами» и «ракетодромами», появляются даже в океане.
Мне много раз доводилось наблюдать, как проходят предстартовые дни у спутников серии «Интеркосмос». И каждая такая встреча с космодромом помогала понять его роль, оценить его подлинное место в космической индустрии.
Сам запуск спутника кажется теперь делом будничным. Сообщение об очередном старте, как правило, занимает в газете столько же места, сколько известие о вводе в строй новой домны, тепловой электростанции или текстильного комбината. Спросите любого постороннего человека: сколько спутников теперь на орбитах? Он пожмет плечами: «Много...» Много, это верно: одних только спутников серии «Космос» ушло с Земли более полутысячи. Более полутысячи! Как давно и как недавно было другое: все телетайпы мира срочно отстукивали сообщение — на орбиту выведен новый искусственный спутник Земли! И сотни миллионов людей приникали к радиоприемникам... Сейчас Земля посылает в небо спутники чуть ли не ежедневно. Это всем кажется естественным, так и должно быть. Будничная работа науки и практики. А прошло всего лишь шестнадцать лет. Если нужен зримый ориентир для оценки ускорения научно-технического прогресса, то вот он — обычный спутник!
Обычный?
В космонавтике не бывает повторов. И каждый раз, когда становится известным день запуска, все начинается заново — с нуля. Да, есть опыт — уже создавались аналогичные космические машины, есть приборы, которые проверены в полетах, есть, наконец, ракеты-носители, чья работа безукоризненна, все как будто известно и проверено. И тем не менее путь спутника в космос сегодня столь же труден и долог, как и того, первого, что ушел в небо 4 октября 1957 года.
«Ну уж это явное преувеличение!» — скажет человек, стоящий в стороне от космической техники.
«Пожалуй, в подобном утверждении есть рациональное зерно», — согласятся со мной конструктор и испытатель; ведь именно на их долю выпадает основная нагрузка при подготовке космической машины к запуску. Еще Сергей Павлович Королев говорил: «Наша работа не терпит равнодушия. Создание любого аппарата требует полной отдачи сил, всего цикла испытаний и проверок, без этого нельзя быть уверенным, что корабль, спутник или станция будут работать в космосе».
Как-то так получилось, что слово «космодром» ассоциируется, прежде всего со сполохом огня, рвущимся из двигателей ракеты, со стартом — эффектным, и впечатляющим зрелищем. Признаюсь, когда я впервые прилетел на космодром, то сразу же стал искать взглядом: где же тут стартовые площадки? А потом состоялась первая поездка по космодрому. Нашим гидом был один из инженеров. Он показал город, испытательные корпуса, стенды, техническую позицию, монтажно-испытательный корпус, подстанцию... В первый день на стартовую площадку мы так и не попали.
Я не удержался и недовольно заметил:
— Наверное, знакомство с космодромом надо начинать все-таки со стартовой позиции, ведь она главное...
— ...Что и отличает нас от обычного промышленного предприятия, — неожиданно подхватил мои слова инженер.
Я хотел возразить: ну как можно сравнивать завод и космодром?! Но не стал спорить; вот познакомлюсь завтра со стартовой, тогда и дам «бой».
По сегодняшний день благодарен я тому инженеру. Он помог иными глазами взглянуть на это уникальное сооружение в степи. Действительно, это гигантское промышленное предприятие. В чем-то особенное, но и обычное одновременно. А отличительные черты проглядывают как раз не на стартовой. Нет, и на стартовой тоже, но мне, к примеру, запомнилась такая «закулисная» деталь. Вот подстанция космодрома. Обычная, типовая, связанная с линией электропередачи. ГЭС или ТЭЦ обеспечивает энергией огромный район, один из потребителей которого космодром. Однако здесь же свои, автономные электростанции. По двум кабелям подается энергия — от общей энергосистемы и от своей. Что бы ни произошло, монтажно-испытательный комплекс и стартовая позиция без энергии не останутся. Все предусмотрено во имя надежности. Требуя ее от спутника и ракеты, сам космодром со своими многочисленными службами стал образцом надежно работающего предприятия.
Надежность. Понятие, ставшее синонимом успешной работы. Требование, без которого космическая техника просто немыслима.
Каждый запуск — это премьера, одна-единственная и неповторимая. Как нельзя встретить на земле двух абсолютно похожих людей, так нет и двух спутников, чьи «характеры» не разнились бы. Откуда же у машин такие черты, присущие лишь живым организмам? Но живым ли только? Попробуйте найти два абсолютно одинаковых автомобиля, сошедших с конвейера одного завода. При тщательном осмотре вы легко убедитесь, что и работают они чуточку по-разному, да и внешне отличаются чуть-чуть — там вон царапинка на кузове, вмятинка на крыле... Царапинка? А если она на корпусе спутника — что будет с терморегулированием? Пылинка? А если она в электронном приборе?
Автомобиль или утюг мы можем отправить в гарантийную мастерскую, благо в техпаспорте указывают адрес. В космосе спутник не отремонтируешь; орбитальные станции, на которых работают космонавты, еще можно, а вот спутник Земли целиком предоставлен самому себе. И если дефект в нем, крошечная неполадка не будет устранена на Земле — подчас за много месяцев до старта, — то в космосе аппарат выйдет из строя. И труд тысяч людей, надежды ученых, уникальное оборудование — все погибнет безвозвратно из-за трещинки в корпусе, короткого замыкания, порой и вовсе сущей чепухи.