Торен кивнул. Побрел по коридору, то и дело натыкаясь на стены.

– Держись правее! – крикнул Эрик.

Вроде понял.

Лекарь перебрался к Карелу. Сжал ему виски, фиксируя голову, и попытался поймать блуждающий взгляд.

– Слышишь меня?

Нет.

Кончик ножа впился в кожу. Удар! Эрик отлетел и упал на спину. Во рту сделалось солоно. Закашлялся, поперхнувшись кровью.

Ему помог встать Карел. Пихнул кулаком в бок – вопреки обыкновению, несильно.

Битвы сменяли одна другую. Лекарь проходил сквозь них, и в затылке накапливалась боль, стучала железным молотом. Глаза отказывались верить в то, что видели – спекшийся камень, пустой двор, – и Эрик опускал ресницы.

…Двуликий, что это – кара или напоминание?..

У Торена на запястье было уже шесть отметин, у Карела – пять. Фарид то ли ушел вперед, то ли провалился вслед за Норвеном. Глаз у Эрика заплыл, из губы сочилась сукровица. Нож пришлось переложить в левую руку, правую едва не вывихнул Карел, приняв в бреду спасителя за убийцу.

…Когда же это кончится, Двуликий?..

Фарид лежал у порога. Эрик машинально переступил через его тело – и замер, оглушенный тишиной.

Лился с потолка свет, оседал на гранитных плитах слюдяными каплями. Пахло водой из сердца гор, теплым воском и лечебными мазями. То был лишь след, но Эрик зажмурился до боли в висках. Казалось, вот-вот зашуршит платье, и появится жрица Йкама.

…Мама, простишь ли ты?..

Перевалил тело мастера внутрь и потащил туда, где сгущался запах. Арер дернулся, согнутой рукой ухватил Эрика за шею. Лекарь хотел крикнуть «Пусти!», но вышел лишь хрип. Фарид давил локтем в подвздох, потемнело в глазах – и вдруг зашумел, вспенился ручей. Вспыхнули свечи, высветив мозаику. Целители казались живыми и благословляли на служение во имя Двуликого. Пальцы уверенно сжали скальпель. Огоньки свечей сменились яркими лампами операционной. Вот только дышать под марлевой повязкой было тяжело и пот заливал глаза. Пациент готов? Да. Множественная грыжа. Найти на животе белые линии. Эрик наклонился, вглядываясь, и… очнулся, лежа на полу.

– Ишь, моргает.

Узнал голос Торена.

– Вставай! – А это мастер. Приказал, как собаке: – Ищи!

Не хотел, но потянулся, ловя след. За шорохом маминого платья, за ее запахом.

Пропали каменные стены, и платком легла серо-зеленая степь.

Эрик подставил лицо ветру.

– Мне нужно отдохнуть.

Фарид недовольно дернул щекой, но позволил. Побоялся, видно, как бы лекарь снова не впал в забытье, после которого придется несколько дней выхаживать.

Карел остался охранять. Торен пошел в сторону леса, ружье он снял с плеча.

Эрик лег, опрокинувшись затылком в густую траву. Выметнулся испуганный кузнечик. Закачались над лицом метелки ковыля. Солнце просвечивало сквозь них, мягкое и пушистое.

Зашуршало – это сел Фарид. Уронил руки между колен. Правую обхватывал наручень, простеганный по краю четырежды. Полный комплект, знак мастера. Проволока – палач, шелковый шнурок – наемный убийца, конский волос – вейн, суровая нитка – поводырь. Карел имел две метки – железную и шелковую. Торену не хватало только нитки, и потому он позволял себе иногда спорить с мастером. Вот и сейчас, вернувшись, неторопливо уселся, пристроил ружье и лишь после сказал:

– Степняки стояли. Двое-трое. Лошади паслись. Угли дерном прикрыты, еще теплые.

Фарид остро глянул на Эрика, и лекарь пожал плечами:

– Я не знаю, когда он тут был. Но точно ушел отсюда, с Середины.

Костер разводить не стали, погрызли вяленую конину, запивая водой. Торен рвал мясо острыми зубами, заглатывая крупные куски. У Карела, когда он жевал, двигался на щеке рубец, оттягивая кожу в уголке глаза. Неудачно парня заштопали. Фарид неторопливо ел с ножа. Лишь по тому, как резко дергался его кадык, лекарь понимал – мастеру досталось сильно.

Про Норвена никто не вспоминал.

«Дурак», – подумал о себе Эрик. Ведь мог выйти из разрушенной крепости один.

– Готов? – спросил мастер.

Велико было искушение ответить: «Нет» – но Эрик кивнул. Пусть все закончится побыстрее.

Встали связкой: Фарид держал лекаря за плечо, Торен и Карел цеплялись за пояс мастера. Поймать след, ухватить. Тонкая нитка трещала, рвались волокна. Изгибались упруго пространства, не желая пропускать. Но кровь матери-жрицы была сильнее.

Вздыбилась степь холмами. Ветер бросил в лицо белый пух.

– Назад! – приказали на всеобщем.

Высокий парень держал странную винтовку с коротким рыльцем. Справа стоял еще один; кажется, были и за спиной. Над головой крутилось что-то блестящее, многоглазое. Шевелило вибриссами.

– В чем дело? – недовольно спросил Фарид, а сам пихнул Эрика: ищи, мол. – Разве это закрытый мир? Кто вы такие?

– Комитет смежных пространств. Дальнейший проход через узел запрещен. Вернитесь немедленно. Считаю до нуля и открываю огонь. Пять. Четыре.

И тут бахнула винтовка Торена.