Чувствуя, что ее продвижение замедляется хваткой морской травы, птица-липучка попыталась свернуть вглубь суши. Однако щупальца водорослей продемонстрировали способность удлиняться и растягиваться, отчего все усилия птицы-липучки убраться на безопасное расстояние от воды привели только к еще большему буйству со стороны морского пленителя, к увеличению силы его повторных ударов.

От ударов о скалы и тело птицы-липучки некоторые из пузырчатых наростов на щупальцах водорослей прорвались и лопнули и из них наружу вылилась напоминающая йодную настойку жидкость, брызгами полетевшая во все стороны, образуя пену и шипя при соприкосновении с воздухом.

Там, где брызги яда морских водорослей падали на тело птицы-липучки, в воздух взвивались струйки дыма.

Свою невероятную, по всей видимости, боль птица-липучка не способна была облегчить даже криком. Набрав ход, двигаясь частично прыжками, частично пытаясь взлететь, она припустилась вдоль берега полуострова, держа путь к материку и неуклонно стараясь увернуться от щупалец водорослей. От крыльев птицы-липучки в воздух поднимался коричневый дым.

В происходящее на берегу побоище втягивались все новые и новые полчища и разновидности водорослей. Набросившиеся первыми водоросли с ядовитыми пузырчатыми наростами теперь были далеко не в большинстве. Бурление в воде прекратилось и этот сорт морской травы ушел в глубину, временно исчерпав силы своей аутотрофии.

На смену ядовитой разновидности из морских вод появилась морская трава, вооруженная шипастыми зубами. Во время этой второй атаки от тела птицы-липучки было оторвано несколько значительных кусков плоти, однако несчастное крылатое все же успело добраться до берега прежде, чем с ним успели окончательно расправиться.

Зубастая морская трава мгновенно утащила добытое в пучину. Распаленные успехом этой второй зубастой волны, из воды поднялась другая волна, торопясь урвать свое от остатков крыльев птицы-липучки. Однако за границей участка полного владычества водорослей сила их атаки уменьшалась. Водоросли могли только бессильно биться и извиваться в пенной воде. В море словно бы образовался единый огромный рот, полный миллиардов острейших зубов.

За всем этим с вершины странной скалы безмолвно наблюдали семь похолодевших от ужаса людей.

– Никогда нам больше не суждено вернуться к безопасности нашего любимого дерева, – раздались рыдания Фей. Она была самой младшей, из ее глаз полились слезы.

Водоросли получили свою добычу, но все еще были голодны, в то время как сухопутная растительность Безлюдья почуяла свою поживу. Обитающие в узкой тесной полосе между морем и джунглями Леса растения, по виду напоминающие мангровые деревья, уже решительно ступили в воду. Другие, более паразитические по природе, обитающие по соседству, свешивали в воду свои длинные жесткие сучья, имеющие форму и предназначение рыболовных снастей.

Именно эти две главные разновидности, лишь немного опередившие других, первыми попытались вырвать у своих морских недругов слепо спасающуюся бегством добычу. Из-под воды начали высовываться их искривленные корни, подобные щупальцам давно уже вымерших спрутов. Корни прибрежных деревьев попытались схватить птицу, и побоище возобновилось.

И снова прибрежная полоса ожила и закипела сражением. Сонмы шипастых и пузырчатых водорослей опять вступили в бой. Все, что было живого, с голодной жадностью извивалось и рвалось за пищей. Море покрылось пеной, немного маскирующей ужасных монстров, выбирающихся из него. Летающие существа, кожеперы и листокрылы, во множестве парили над вершинами Леса, дожидаясь своей очереди броситься в гущу схватки, чтобы в самый удобный момент урвать свой кусок.

В безумной драке птица-липучка мгновенно была разорвана на куски и забыта. Останки ее плоти покрыла собой морская пена.

Той поднялась на ноги, полная решимости.

– Нужно идти, – объявила она. – Сейчас самый удобный момент, чтобы добраться до берега.

Шесть полных агонизирующего ужаса лиц повернулось к Той, глядя на нее так, словно бы она сошла с ума.

– Мы все там погибнем, – проговорила Поили.

– Нет, – с жаром ответила Той. – Сейчас мы не умрем. Эти твари дерутся друг с другом и они слишком заняты, чтобы обращать на нас внимание. Потом может быть слишком поздно.

Авторитет Той не был абсолютным. Племя было не уверено в своих силах. Начался спор, и Той, спрыгнув вниз, схватила Фрей и Шрии за уши. Однако ее главными оппонентами были Вэгги и Мэй.

– Нас могут убить в любой миг, – продолжил Вэгги. – Безопасного выхода нет. Разве мы не видели, что случилось там с птицей-липучкой, а она такая сильная!

– Но мы не можем оставаться здесь и умереть, – гневно ответила Той.

– Но мы можем остаться и подождать, пока что-нибудь не произойдет, – сказала Мэй. – Пожалуйста, давайте останемся!

– Ничего нового не случится, – заявила Поили, принимая сторону своей подруги Той. – Ничего, кроме плохого. Таков Путь. Нам нужно самим позаботиться друг о друге.

– Нас убьют, – упрямо повторил Вэгги.

В отчаянии Той повернулась к Грину, старшему из мальчиков.

– А ты что скажешь? – спросила она.

Грин растерянно смотрел на происходящее перед ними противоборство. Его лицо осталось напряженным, когда он повернулся и взглянул на Той.

– Ты наш вождь, Той. Те, кто хочет идти за тобой, должны идти. Таков закон.