— Значит, ты отказываешься пригласить сюда Крамера и остальных?

— Господи, Чарли, да если бы помощники Линкольна слушали его команды, он ни за что не стал бы президентом. То же касается Вильсона Рузвельта и Эйзенхауэра. Робертс и его парни играют без правил, а ты даже не даешь мне развернуться! Если так и дальше пойдет, я умываю руки.

— Хочешь все бросить?

— Дай мне свободу действий. В противном случае...

— Ты уволен, Оби!

О"Коннел вскочил и ошарашенно уставился на кандидата. Он хотел было что-то сказать, но вместо этого лишь вяло развел руками и повернулся к двери.

— Чарли,— проговорил он с порога.— Ты повредишь себе, если сообщишь о моей отставке. Лучше скажи, что у меня инфаркт и я в больнице.

Манчестер сделал несколько шагов в сторону старого друга.

— Оби!

— Нет,— отмахнулся О"Коннел.— Без послесловий, пожалуйста!

Дверь за ним закрылась.

...Когда Арчи вошел в номер, кандидат понуро сидел в кресле и был похож на туриста, заблудившегося в чужом городе.

— Оби сказал, что вышел из игры, это правда? — спросил Арчи.

Манчестер кивнул.

— Он прав: лучше промолчать об отставке. Скажем, что Оби заболел и лежит в клинике под чужим именем, хотя не думаю, чтобы газетчики проглотили это,— с сомнением сказал Арчи.— Кто же теперь будет руководителем кампании?

— Ты,— произнес Манчестер так, словно констатировал давно известный факт.

— Я?! — не веря своим ушам, воскликнул молодой человек.— Босс, но я же полный профан. Это первый конвент в моей жизни!

— Научишься.— Манчестер устало улыбнулся.— Нам обоим предстоит осваивать эту премудрость. И многие другие в придачу. Я тебе доверяю. Это сейчас главное. В тонкости тебя посвятит Льюис Коэн и функционеры.

У Арчи было такое ощущение, словно он стоит среди обломков рухнувшего дома, растерянно гадая, где и как искать материал для ремонта. Никогда еще не чувствовал он себя таким беспомощным.

— Ну, не волнуйся,— успокоил его кандидат.— У нас почти двое суток в запасе. Будем бороться.

— И ляжем костьми на поле брани? — с грустной усмешкой спросил Арии.— Вы еще не знаете, что сенатор Флоберг тоже бросил вас, а газеты на все голоса вопят об отречении президента?

Манчестер изменился в лице. Но тут же овладел собой.

— Что у нас дальше по регламенту? — сухо спросил он.

— До семи часов — ничего,— ответил Арчи.— Потом придут три делегации.

— Отмени встречи, Арчи. Я смертельно устал.

— Босс...

— Завтра, все завтра,— министр вымучил улыбку.— Оставь меня одного. Я сейчас воображаю себя израненным рыцарем в своем замке. Поднимай мост через ров, Арчи.

Очутившись за своим заваленным бумагами столом, Арчи Дю-Пейдж немного посидел, размышляя о чем-то, затем снял телефонную трубку и позвонил в штат Нью-Гэмпшир, в маленький коттедж на берегу озера Уиннипе-соки. Джулия Манчестер спокойно выслушала рассказ Арчи о неудачах последнего дня. Она только что вернулась с пляжа и держала трубку, обмотав руку полотенцем. Струйки воды стекали по ней прямо на пол.

— Может быть, вы выберетесь сюда? — спросил Арчи.— Это было бы очень кстати.

— Хорошо,— чуть хрипловато ответила Джулия.— Я буду у вас вечером, даже если придется зафрахтовать самолет.

Стройная блондинка с огромной эмблемой Робертса на груди протолкалась сквозь толпу газетчиков и приблизилась к Карлу Флейшеру.

— Вас просит к телефону Гэс Мэгуайр,— шепнула она.

Чтобы добраться до своего номера, Флейшеру понадобилось пять минут. Наконец он очутился у себя и схватил трубку.

— Слушаю, Гэс...

— Все мои тридцать три делегата решили голосовать за Робертса,— сообщил Мэгуайр.— Надо ли объявить об этом?

— Конечно, пусть вагонетка катится. Попроси кого-нибудь из делегатов разнести эту весточку: не стоит, чтобы она шла от нас.

— Хорошо, Карл.

Флейшер вздохнул, достал коробку с пилюлями и, выбрав одну из них, запил ее виски со льдом и водой. Часы показывали одиннадцать ночи. Вскоре на вечернее совещание явились Роджер Аббот и компьютерный чародей Арт Сегунда. Аббот принес очередную добрую весть: Гавайи решили отдать все свои восемь голосов Робертсу. Члены штаба сравнили свои записи, и получилось, что у губернатора уже есть примерно 420 верных голосов. Осторожный Флейшер предложил, правда, считать, что их всего четыреста. Для победы требовалось склонить на свою сторону еще 225 делегатов.

— Надо заставить Марка Дэвидсона платить за пользование компьютером,— заявил Сегунда.— Часу не проходит без его звонков. Пора уже переименовать Оскара в Марка.

— Смотри не проболтайся, что Дэвидсон пользуется машиной! — всполошился Флейшер.

— Будь спокоен. Кроме преданных нам людей, об Оскаре никто не знает.

Зазвонил телефон. Взяв трубку, Флейшер записал что-то в блокноте.

— Как-как? — переспросил он.— Колсак? Джон Колсак, Нью-Йорк. Понятно.

Флейшер вывел фамилию печатными буквами и передал листок Сегунде.