Она пожалела о том, что сказала это, уже после того, как слова оказались произнесенными.

Мгновенно приподняла глаза от меню и бросила на друга виноватый, извиняющийся взгляд. И успела заметить, что перед тем, как натянуто улыбнуться, он напрягся и вздрогнул, передернув плечами.

В груди что-то кольнуло, а сердце отчаянно затрепетало. Не нужно было упоминать об этом!

Какая же она идиотка!

— Прости, я не то хотела сказать, — быстро выговорила Лена, стараясь оправдаться. — Просто…

— Да ничего страшного, — мягко перебил ее Андрей, поднимая вверх задумчивый взгляд и глядя в пространство. — Лиза, действительно, хорошо готовила. И даже жареная капуста, приготовленная ею, не казалась мне такой ужасной, — он как-то горько усмехнулся, с грустью в глазах улыбнулся.

А Лена смотрела на него пристально и внимательно, жалея о том, что оказалась такой несдержанной.

— Ее так звали? — тихо спросила она. — Лиза?

Андрей, нахмурившись, вновь напрягся, и девушка осознала, что вновь задела те струны его существа, которые бередили старые раны.

Его жена… Он прожил с ней два года. Возможно, он ее любил…

Что она об этом вообще знает?! Какое право она имеет лезть в его жизнь?!

Она хотела извиниться, но слова застыли на губах острыми иголками. Хотела посмотреть на него, но так и не решилась взглянуть. Сжала меню заледеневшими пальцами, начиная дрожать.

— Почему же «звали»? — слегка нахмурившись, проговорил Андрей вдруг. — Ее и сейчас так зовут.

Лена рискнула поднять на него глаза, почувствовав себя не в своей тарелке. А потом тут же опустила взгляд.

— Да, конечно, — выдавила она из себя. — Вы же развелись…

Быстрый взгляд зеленых глаз в ее сторону. Такой внимательный, такой изучающий, такой откровенно глубокий, такой… проникающий. В самую суть, в самую глубину, доходящий и доводящий до грани.

Приподняв глаза от плясавших перед глазами букв, Лена завороженно смотрела на Андрея, не в силах даже вздрогнуть, хотя мягкая, нежная дрожь уже накатывала на нее волной, пытаясь поглотить ее своим холодом или огнем.

Время словно бы замерло, готовое растворить в своей пучине и ее тоже.

— Ты помнишь? — тихо проговорил Андрей, словно боясь спугнуть девушку, сидящую напротив. — О том, что я развелся? Помнишь?

Лена приоткрыла рот, собираясь ответить, а потом, почувствовав горький острый ком, врезавшийся в горло, закрыла его, плотно сжимая губы. Опустила глаза вниз, покачав головой.

— Конечно, я помню, — проговорила она медленно, с расстановкой. — Не так много времени прошло с того дня, когда ты сказал мне об этом.

Андрей как-то грустно улыбнулся и кивнул.

— Да, не так много времени прошло, — задумчиво проговорил он и тихо добавил, не глядя на нее: — А я помню, что тебе повезло гораздо больше. Десять лет, кажется?…

— Девять, — быстро поправила Лена и, ужаснувшись, вскинула на Андрея испуганные глаза. — Девять лет, — повторила она, сглотнув и ощущая, что пальцы задрожали

Андрей сжал меню обеими руками и, сводя брови к переносице, выдавил:

— Ну, да, девять лет, — пауза, в течение которой сердце Лены едва не вырвалось изнутри. — Ведь десять лет назад… я уехал из города.

Лена вздрогнула и подняла на него глаза. Встретила его внимательный прямой взгляд и почувствовала, что сердце останавливается, а пульс бьется в кровь туго и тяжело.

Она знала, что этот факт не пройдет мимо него незамеченным. Разве Андрей был похож на глупца, неспособного сложить два и два?! Никогда. Никогда он не был глупым.

Девять лет назад она вышла замуж, десять лет назад он уехал в Новосибирск…

Всего год разделял эти события друг от друга… Всего год.

И сейчас Лене казалось, что она предала. Не Максима, обманув его и придя на свидание к другу детства… Предала Андрея. Предала тогда, десять лет назад.

Когда отказала ему в любви, когда по ее вине (и она всегда чувствовала это) ему пришлось уехать в Новосибирск, когда всего по прошествии года с момента его отъезда, она вышла замуж. Когда обманула его ожидания и предала его любовь к ней.

Любовь, очевидно, так и не прошедшую с течением времени.

Не поэтому ли он так смотрит на нее?… Слишком много нежности, восхищения, ласки и любви в его взгляде. Неправильно все это, неправильно. История десятилетней давности готова вот-вот повториться.