укоры непослушной совести! Увидит наконец какой-нибудь призрак! Напрасный труд! Бесплодные старания! Тщетные усилия! Он ровно ничего не чувствовал. К нему не являлись угрожающие призраки! Отчаяние и стыд так мучили его, что он лишился сна.

И вот однажды ночью, когда он находился, как обычно, в своем одиноком и залитом огнями убежище, у него началось воспаление мозга, и под грохот океана, под шум соленого ветра, сотрясавшего его затерянный в бесконечности маяк, он кричал в предсмертных мучениях:

— Призраков! Ради бога! Пусть мне явится хоть один призрак! Я его заслужил!

Но бог, к которому, он взывал, не послал ему этой милости, и старый фигляр, не переставая твердить с пустой напыщенностью о своей жажде увидеть призрак, испустил дух, так и не поняв, что призраком был он сам.