– Скрийт!
– Геула Нирзаман склонила голову, прижав руку к груди. Фрисс по мере сил скрывал изумление. Сегест - кажется, это был он - недобро оскалился.

Девушка спрыгнула с плеча Алморга на пологую крышу и уселась там, рассматривая Тополя и жёлтое от пыли небо.

– Ага, понятно...
– сказала она в пространство и пристроила на коленях лист велата.
– Это возможно. Ночью сидите по домам, и кошек предупредите...

Она стала водить пером по листку, сосредоточенно и очень быстро. Все голоса смолкли. Фрисс хотел что-то спросить - на него обернулись и дружно зашипели все, даже Двухвостка. Сегест смотрел в пустоту и тихо скрипел зубами, искры с него так и сыпались.

Под крышей что-то почуяли Скхаа. Их перистые хвосты дрогнули и расправились, а через несколько мгновений они сорвались с крыши и умчались. Фрисс понял, что вой ветра куда-то исчез, поднял руку над головой, чтобы почувствовать дуновение из-за крыши - нет, ему не мерещилось. Буря утихла. Ветер дул ещё над Кейроном, но небо уже не было серо-жёлтым. Кто-то из йиннэн высунул нос из-за дома и радостно мяукнул. Сиригны выбрались из укрытия, выгнали Двухвостку и поспешили к упавшим ветвям.

– Ночью, как я уже сказала, не выходите, - проронила Скрийт, перебираясь с крыши на плечо к Алморгу, а оттуда - на землю.
– Дайте воды.

Ей поднесли чашу с отваром Орлиса. Речника оттеснили - вокруг сгрудились радостные жители.

– Алморг, - тихо сказал Фрисс, тронув хеска за руку, - кто Скрийт, и что это за магия?

– Скрийт - мировидица, - сказал Аватт с почтением.
– Ты что, о них не слышал?!

Фрисс покачал головой. Слышал, разумеется. Тех, кто пишет мир, как книгу, не больше, чем богов-Создателей... Он решительно шагнул вперёд, пробиваясь сквозь кольцо людей.

– Скрийт! Послушай...

Она кивнула, глядя сквозь Речника.

– Я знаю. Очень большое горе. Я уже пробовала поправить той осенью. Если ты пришёл, значит, не получилось.

– Так ты... ты хотела помочь Реке, но...
– Фрисс был в растерянности, Скрийт, кажется, тоже.

– Не всегда срабатывает, - покачала головой она.
– Удачи тебе в пути. Под Орратом будь осторожен...

Одна из кошек терпеливо ждала, когда Скрийт на неё сядет, и тут же расправила крылья и взлетела. Фрисс протёр глаза. Йиннэн отроду не разрешали никому на них летать, в крайнем случае таскали людей в зубах или в лапах... Унна-эйг усмехнулась, глядя на изумлённого Речника.

– Скрийт защищает Кейрон, и с ней городу никакие армии не нужны. Не думай, Реке мы её не отдадим, при всём уважении к Королю Астанену.

– Мне не показалось, что Скрийт можно отдать... или не отдать, - нахмурился Фрисс - что-то неладное померещилось ему в словах правительницы. Та посмотрела на Тополя.

– К делу. И так потеряли пол-Акена! Весь город в пуху, когда же сгинут эти всеми богами проклятые сарматы с их помойкой...

...Тополёвый мёд бывает лиственным и верхушечным, и тот, янтарный комок которого, завёрнутый в листья, Фрисс положил в сумку, был верхушечным. Речник немного опасался, что все вещи прилипнут к нему и пропитаются смолой. К вещам прибавились мотки цветных нитей на костяных шпульках и немаленький отрез тонкой белёной ткани. Место в сумке ещё осталось, припасов Речник взял немного - два дня неспешной езды, и он в Оррате, зачем таскать гору еды?!

– Это для Скрийт?
– Алморг рассматривал свёрнутую трубкой ракушку, зеленовато-жёлтую, в чёрных крапинах.
– Ладно, передам. Сам не ходи - там дверь исчезла, и окна затянулись...

– Тогда будь осторожен, - покачал головой Фрисс и огляделся по сторонам.
– Ты не видел Алсага?

Глава 05. Море трав

– Ты пришёлся по нраву клану Оремис, - заметил с усмешкой Речник.
– А они тебе?

День выдался солнечный. Пыль из хранилищ пронесло над степью ещё позавчера, во время ночного урагана, сейчас ветер лениво шевелил молодую листву и белесые высохшие стебли. Стояла такая тишь, что Фрисс слышал плеск ручья и лягушачий хор из дальнего оврага. Овраг этот путники миновали Акен назад, и тогда же Речнику перестали мерещиться в травяном лесу пёстрые крылатые тени. Йиннэн шли за Фриссом от самого Кейрона, весь день, и Речник недоумевал, что им могло понадобиться. Теперь они пропали...

– Я не из наррода йиннэн, - отозвался кот, глядя в землю. Фрисс пожал плечами.

– Как знаешь. Наелся?

– Уррр, - Хинкасса растянулась на солнцепёке и прикрыла глаза. Речник сложил в сумку припасы и посмотрел на небо, слегка прикрытое узкими листьями злаков. Он думал, что тишина вокруг чем-то смущает его... до Оррата осталось два Акена неспешного пути, здесь гвельские пастбища, места, где с весны до осени шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на Двухвостку или панцирного ящера-анкехьо. А они с Алсагом до сих пор не видели ни одного шатра пастухов, не чуяли запаха похлёбки и не слышали фырканья Двухвосток и треска брони анкехьо. И вообще тут слишком тихо...

– Ну вот, солнце в глаз, - проворчал Речник, поднимаясь с поваленного стебля Руулы.
– Где бы тень найти...

Он сделал несколько шагов, забираясь поглубже в травяной лес, - за стеной соломин явственно темнели разлапистые листья Кемши, а в их тени можно было бы укрыться. Высокая Трава расступилась, и Речник остановился у невысокого холма, у подножия которого чернел большой лаз. Фрисс огляделся и увидел поодаль ещё холмики с норами, у одного из которых лежала туша килма. Кто-то перегрыз дикому быку горло, а потом долго тащил добычу к логову - на шкуре зверя осталось немало следов зубов и когтей. Речник несколько мгновений рассматривал след большой когтистой лапы, отпечатавшийся в глине у норы, а потом облегчённо вздохнул. Значит, здесь живут йиннэн, которым не нравится городской шум. Это норный городок крылатых кошек, и они добыли себе обед. Только вот куда они все ушли?