— Нет. — Он отдернул руку, потому что было невероятно соблазнительно оставить ее рядом с ней. — Сестры.

— Сколько?

— Трое.

— Вам наверняка не приходилось скучать.

— Они были отличными сестрами. — Его губы скривились, когда он прикурил сигарету. — Шантел была сорванцом.

— В любой семье есть такой ребенок, — начала Джиллиан. А затем ее вдруг осенило, и она резко выпрямилась в кресле. — Шантел О’Харли? Шантел О’Харли — твоя сестра? Я видела фильмы с ее участием. Она великолепна.

Неожиданная и сильная гордость захлестнула Трейса.

— Да, она ничего. Всегда склонялась к драме.

— Она самая красивая женщина, которую мне доводилось видеть.

— И она знает об этом.

— Значит, и Мадди О’Харли тоже твоя сестра. — Джиллиан потрясенно покачала головой. — Пару месяцев назад я видела ее выступление на Бродвее. Она очень талантлива. Сцена буквально озаряется светом, когда она появляется.

Так было всегда, подумал Трейс.

— Она номинирована на «Тони».

— Она этого заслуживает. Да что уж там, зрители едва не снесли крышу, когда она появилась на сцене в конце первого акта. Тебе стоило на это взглянуть… — Джиллиан осеклась, догадавшись, что ему действительно хотелось на это взглянуть, но по неизвестным ей причинам он этого не сделал.

— А твоя третья сестра? — спросила она, желая дать им обоим время и пространство.

— Эбби разводит лошадей в Виргинии. — Он смял окурок, думая о том, что его потянуло за язык рассказывать о своей семье.

— Да, кажется, я что-то читала о ней. Недавно она вышла замуж за писателя Дилана Кросби. В «Таймс» была небольшая статья. О, конечно же твои сестры — тройняшки.

— А мне казалось, что ученые слишком заняты решением мировых проблем, чтобы зря растрачивать время на чтение газетных сплетен.

Джиллиан вскинула бровь, но решила не принимать вызов. В конце концов, она выяснила все, что хотела.

— Я не все время провожу склонившись над пробирками. В статье говорилось, что они выросли, участвуя в шоу-бизнесе и путешествуя по стране. А твои родители по-прежнему этим занимаются. Но я не помню, чтобы там упоминалось о тебе.

— Я уехал от них много лет назад.

— Но разве ты не путешествовал вместе с ними? — Заинтригованная, Джиллиан улыбнулась и подвинулась в кресле. — Разве ты не пел, не танцевал и не кочевал по разным городам?

— Знаешь, ты как ученый склонна идеализировать жизнь артистов. — Трейс ощутил, к а к самолет слегка нырнул вниз, и это означало, что они начали снижаться. — Это все равно что прийти в цирк и увидеть только блестки и яркие огни. А за кулисами ты по колено утопаешь в слоновьих испражнениях.

— Значит, ты действительно путешествовал вместе с ними. — Джиллиан улыбалась. — У тебя было свое занятие?

— Избави меня бог от полетов в компании с любопытными женщинами. Я уже двенадцать лет как не занимаюсь этим. — Он застегнул ремень. — Я предпочитаю думать о сегодняшнем дне.

Джиллиан тоже застегнула свой ремень.

— В детстве я мечтала стать певицей. Я часто представляла себя на сцене в свете софитов. — Вздохнув, она положила журнал обратно в карман сиденья. — Но не успела я опомниться, как стала ассистенткой отца в лаборатории. Странно, правда, как наши родители планируют нашу жизнь еще до нашего рождения?

Дом Чарли скрывался за пятифутовой каменной стеной и был оснащен сложной системой безопасности. У него осталась, насколько Трейс помнил, только старшая сестра, которая жила в Палм-Бич, и племянник, занимавшийся маклерством на Среднем Западе.

Джиллиан осталась сидеть в арендованной машине, пока Трейс нажимал множество кнопок на панели у ворот. Наконец они бесшумно распахнулись. С тех пор как они оказались в аэропорту, он молчал, не произнеся ни слова во время их кружения по городу и запутывания следов на случай возможного преследования. Теперь Джиллиан решила воздержаться от лишних вопросов. Горе сделало его безмолвным, и она понимала, что он должен сам справиться с ним.

С приближением зимы листва на деревьях стремительно таяла, и все же они упрямо хранили свой яркий цвет. Холодный ветер обрывал листья и стонал в голых ветвях. Раскидистые вязы, должно быть, затеняли летом подъездную дорожку, подумала она, придавая старому кирпичному дому величественный и неприступный вид. В свой первый приезд она этого не заметила и теперь хотела сосредоточиться именно на этом ощущении.

Дом не выглядел пустынным, словно готовился к приезду новых жильцов. Джиллиан подумала о человеке, который выслушал ее, угостил бренди и вселил в нее надежду.