— Я собираюсь воспользоваться грилем, что вовсе не означает готовить. Все мужчины в семье Уэйн умеют жарить мясо. В противном случае их изгоняют из семьи.

— Мясо на гриле? В ноябре?

— Мы, Уэйны, жарим мясо круглый год, даже если приходится скалывать лед и бороться со снежной бурей, рискуя обморозиться. К счастью, я могу делать это здесь, на кухне.

— Я видела такую штуку в журналах. — Зоя смотрела, как он зажигает встроенный гриль. — И по телевизору, в кулинарных передачах.

Брэд разложил завернутые в фольгу картофелины.

— Только не проболтайся моему отцу, что я пользовался этим приспособлением, вместо того чтобы стоять на улице, как настоящий мужчина.

— Буду нема, как рыба. — Пригубив шампанское, она смотрела, как Брэд достает из холодильника блюдо с закусками. — Ты сам это приготовил?

Брэд задумался на секунду, потом поставил блюдо перед ней.

— Я мог бы солгать, чтобы произвести на тебя впечатление, но лучше завоюю тебя правдой. Закуски из «Лучано». Омары и шоколадный торт на десерт оттуда же.

— Омары? Из «Лучано»?.. — Зоя взяла одно канапе, поднесла к губам и закатила глаза от удовольствия.

— Нравится?

— Потрясающе! Все просто потрясающе. Я пытаюсь понять, как это вышло, что Зоя Маккорт сидит здесь, пьет шампанское и ест канапе из «Лучано». Фантастика! Ты пытаешься ослепить меня, Брэдли. И у тебя это получается.

— Мне нравится твоя улыбка. Знаешь, когда ты первый раз по-настоящему улыбнулась мне? Когда я принес стремянку.

— Я и раньше тебе улыбалась.

— Нет. Бог свидетель, как мне этого хотелось, но ты неправильно интерпретировала все мои слова и все время обижалась.

— Наверное… — Зоя помолчала, а затем рассмеялась. — Все так и было.

— Но я завоевал тебя — или начал завоевывать — при помощи стремянки из стекловолокна.

— Не знала, что это хитрый план. Думала, просто знак внимания.

— Внимательный план. Выпей еще шампанского.

Пока Брэд наливал ей, Зоя мысленно спорила сама с собой.

— Я тебя боялась.

— Прошу прощения?

— Я тебя боялась. И сейчас немного боюсь. И дома твоего боюсь. В первый раз я попала сюда, когда приехала по просьбе Мэлори. Вошла в этот большой, красивый дом и увидела картину, которую ты купил.

— «После заклятия».

— Да. Я была так потрясена — и картиной, и домом. Помню, сказала, что мне нужно домой к Саймону, моему сыну, а ты посмотрел на мою руку — нет ли на пальце обручального кольца.

— Зоя… Она покачала головой:

— И у тебя было такое лицо… Это меня оттолкнуло.

— Вероятно, ты с самого начала неправильно меня понимала. — Брэд взял свой бокал. — Я хочу кое-что рассказать о картине, и это даст тебе огромное преимущество в отношениях, которые междунами складываются.

Свидание. Отношения. Голова у нее снова пошла кругом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Сейчас поймешь. Увидев эту картину, я был потрясен. На ней была изображена Дана, младшая сестра моего друга детства. Я был к ней очень привязан.

Он облокотился на стойку бара, непринужденный и элегантный в своем черном свитере. Между ними мерцал огонек самодельной свечи, Брэд сосредоточил на нем взгляд и продолжил:

— Вторая принцесса оказалась вылитая Мэлори. Разумеется, тогда я еще не был с ней знаком. Но не она заставила меня остановиться, задуматься и присмотреться повнимательнее.

Брэд взял Зою за подбородок.

— Вот это лицо. Потрясающее лицо. У меня перехватило дыхание. Я был просто сражен. Я должен был купить картину. За любую цену.

— Мы связаны… — Зоя почувствовала, что у нее пересохло в горле, но не могла заставить себя поднять бокал и поднести к губам. — Тебе суждено было купить это полотно.

— Да. Я пришел к такому же выводу. Но сейчас речь не об этом. Я должен был купить картину, чтобы иметь возможность видеть это лицо. Твое лицо. Я знаю каждую его черточку. Форму глаз, губ. Я провел много времени, изучая его. Когда в тот день ты вошла в комнату, я был не просто ошеломлен… Подумал: она ожила, вышла из картины и стоит здесь.

— Но на картине не я.

— Тогда я ничего не соображал. Целую минуту ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца. Пока я пытался думать, едва сдерживаясь, чтобы не схватить тебя — просто для того, чтобы убедиться, что ты не исчезнешь, как дым, — все остальные мирно беседовали. Я был вынужден говорить с тобой, делать вид, что все нормально, а пол просто уходил из-под моих ног. Ты и представить не можешь, что происходило у меня внутри.