Большинство трейдеров, безотносительно к избранному ими стилю работы, становятся жертвами погони за мгновенным вознаграждением. Это общий знаменатель для всех биржевых трейдеров. Я обнаружил в себе эту пагубную зависимость, когда заметил, что мне трудно остановиться после того, как звуки гонга известили об окончании торговой сессии. Казалось, что все в мире движется с замедленной скоростью по сравнению с сумасшедшим темпом бирж. Мне было трудно выключать источник внутренней энергии и приступать к исполнению роли отца и мужа в спокойном чикагском предместье. Все свои денежные вложения в повседневной жизни я стал оценивать с позиции соотношения прибыли и риска, пробравшейся в мое подсознание.

Казалось невозможным инвестировать мои активы в некие проекты длительностью лет в 10 или 20, ведь для меня будущее было здесь и сейчас! Представьте себе, сколь скучными и нудными являются возможности управляющей недвижимостью компании или портфеля облигаций по сравнению с возможной доходностью фьючерсных контрактов. Мне стало очевидно, что тяга к мгновенному вознаграждению стала искажать мое восприятие действительности. А также что это может представлять опасность в плане управления семейным имуществом. Такова одна из причин, в силу которых скальперам и высокоэнергичным трейдерам с площадки бывает сложно адаптироваться к электронному трейдингу.

Тем, кто, как и я, пришел на биржу в молодом возрасте, было очень сложно пережить электронную революцию, лишившую их культуры общения и чувства товарищества, к которым они привыкли на площадках. Фактически пересевшим за компьютеры трейдерам приходилось заново учиться профессии. Когда я занимался скальпированием, Бинг, советовал мне не очень задумываться над рынком. Внутридневной трейдинг на электронных платформах требует постоянно держать руку на пульсе рынка, следить за всеми событиями, которые могут привести к росту волатильности. С другой стороны, серьезным преимуществом торговых платформ является возможность торговать одновременно на нескольких рынках.

Трейдеры, проведшие всю жизнь в толкучке, шуме и гаме площадки, переживают настоящий культурный шок, оказываясь в креслах перед молчаливыми мониторами, приглушенным экраном телевизора и наедине с бесчувственными позициями. Самое страшное – это ощущение собственной беспомощности. Трейдеры за мониторами торговых платформ чувствуют себя предоставленными на милость агрессора. Большинство трейдеров на площадке, когда-то создававших ликвидность продукта, привыкли считать право на первый отказ неотчуждаемой привилегией. Теперь экс-провайдеры ликвидности вглядываются в двухмерный экран, потеряв всякую надежду на мониторинг потока заказов или отслеживание общего настроения трейдерской общины. В лексиконе биржевых трейдеров появилась новая мантра, которую пришлось зазубрить всем ветеранам: меняйся вместе с новыми реалиями или исчезни!

После того, как я впервые побывал на СМЕ, мой друг по колледжу попросил меня поехать с ним в Норс Шор – один из самых богатых жилых районов не только Чикаго, но и во всех Соединенных Штатов. Друг собирался обратиться к своему крестному отцу с просьбой о финансовой поддержке. С застроенной роскошными домами улицы мы свернули на берег Мичигана и остановились рядом с огромным особняком. Сначала я воспринял это, как неудачную шутку моего друга, но он объяснил, что мы действительно направляемся в дом его крестного отца – в то время председателя CBOT Ральфа Питерса (Ralph Peters).

В качестве нового члена братства трейдеров я прослушал краткий образовательный курс, в котором немало внимания было уделено биографиям крупнейших трейдеров Чикаго. Карьера Питерса была темой моего первого урока. На сцене чикагских рынков он играл роль провидца, ставшего пионером внедрения в торговлю новых технологий. Репутация крупного трейдера гармонировала с его огромным ростом, но главное достояние Ральфа Питерса составляли, как тогда считалось, «выплавленные из высокопрочной стали» нервы.

Его появление на рынке совпало с бычьим трендом – цены шли вверх без откатов в течение недели. Он тут же продал все, что мог. Приблизившийся к границе лимит-ап рынок (limit-up – верхний предел роста цен фьючерсов. – Примеч. пер.) благоприятствовал Питерсу, поскольку правила торговли позволяли ему открывать столько коротких позиций, сколько он хотел. Время совпало с Карибским кризисом, назревал ядерный конфликт, и на выходных могло случиться что угодно. Никому не улыбалась идея отправиться на уик-энд с грузом открытых позиций на продажу. Трейдеры фьючерсами на соевые бобы сгрудились вокруг Питерса и с изумлением наблюдали, как он тщательно заполняет бланки ордеров. На вопрос, что заставило его рискнуть таким огромным капиталом, он ответил: «Приходите в понедельник. Я буду либо мертвым, либо самым богатым трейдером на площадке». О финале этой истории можно прочесть в учебниках: Советский Союз развернул свои корабли, после этого рынок соевых бобов начал движение вниз в течение несколько дней.

Движимый чувством признательности к рынку, позволившему ему разбогатеть, Питерс назвал свою виллу на Багамах – Сойя Бина (Soya Beana). Представьте себе, сколько мужества надо иметь, чтобы проделать такое! Впервые я услышал эту историю от его крестника по дороге к нему домой. Когда мы вошли, Питерс сидел за огромным рабочим столом. Не отрывая взгляда от монитора, он неожиданно спросил меня, собираюсь ли я попробовать себя на бирже, как его крестный сын? Я рассказал о намерении заняться юриспруденцией или политикой. Он встал, выпрямился во весь рост, нависнув надо мной подобно огромной башне, и сказал: «Мальчик, забудь об этой дребедени и иди на биржу. Это – самое высокооплачиваемое дело в мире. Но, чем бы ты ни занимался, знай свой рынок!».