Настроение рынка может меняться как вследствие растянувшихся на целые месяцы вялотекущих процессов, так и после какого-нибудь одного шокового потрясения. Рынок может в мгновение ока превратить скучную и низковолатильную торговую сессию в действо, исполненное бешеной страсти и ценовых скачков. Люди на полу работают лишь 10 процентов времени, проводя остальные 90 процентов в ожидании шквала активности. Но «ветераны» ни на секунду не теряют концентрации и находятся в постоянной готовности к действию.

Можно утверждать, будто двигающие рынок события выполняют роль катализаторов и их нельзя считать истинными «виновниками» происходящего. Но главная задача трейдера – извлекать из рынка прибыль, а не пытаться быть умнее его! Как категорично бы это ни звучало, но трейдинг – занятие не для альтруистов по натуре. Быть хорошим трейдером значит видеть рынок с двух точек зрения: от вашего внимания не должны ускользать управляющие внутридневными движениями небольшие волны эмоций, но нельзя также упускать из виду и цунами чувств, накрывающие все инвестиционное сообщество. К числу скромных эмоциональных событий можно отнести падение компании Энрон (Enron) и уменьшение капитализации рынка на пару-тройку миллиардов долларов.

Побочные эффекты куда как значимее. Принятие Закона Сарбейнза-Оксли (Sarbanes-Oxley Act – принятый в 2002 году закон, ужесточающий требования к финансовой отчетности; фактически привел к созданию нового режима регулирования финансовой деятельности; закон применяется ко всем компаниям, ценные бумаги которых зарегистрированы Комиссией по ценным бумагам и биржам США (Securities and Exchange Commission, SEC). – Примеч. пер.) поможет избежать деловому сообществу многомиллионных потерь, но вместе с тем по определению способствует утеканию из страны инвестиций. Это достаточно сложный вопрос, и он будет оставаться предметом дискуссий еще долгое время. Так или иначе, но время от времени происходит нечто, изменяющее ситуацию на рынке. Как это было 11 сентября 2001 года.

Об этом будут писать еще многие годы. Но вместо того, чтобы тратить время на анализ причин трагедии, я расскажу вам о моем мире в те трудные дни. Много чего случилось тогда за кулисами СМЕ такого, что прямо или косвенно повлияло на рынок и пронизывающий его психологический настрой. Событие 11 сентября я называю «убийством Кеннеди наших дней». Любой скажет вам, где именно он находился в то самое утро.

Если в истории и было отдельно взятое событие, возвестившее миру о конце бычьего рынка, то это – террористическая атака 11 сентября и ее последствия. Ее можно рассматривать в качестве учебного примера изменения за один день коллективного сознания рынка. Никогда еще никакие происшествия не становились причиной столь масштабных разрушений и тотального смятения на рынке. Понимание эмоционального воздействия 11 сентября важно для нас и сегодня, поскольку еще несколько лет торговля на рынке протекала в условиях, во многом определенных этим событием.

Для меня то утро начиналось обычно – рано поутру я отправился на площадку СМЕ, чтобы подготовиться для интервью каналам Си-Эн-Би-Си и Блумберг, после чего пошел в офис. В 9 часов я должен был появиться на экране и рассказать об экономических индикаторах, которые должны были выйти в тот день. Когда я смотрел канал Си-Эн-Би-Си, Марк Хейнс (Marc Hains) что-то сказал о самолете, врезавшегося в башню Всемирного Торгового Центра (World Trade Center, WTC). Моей первой реакцией было позвонить Дэнни и Винни. Они сидели в офисе компании Номура, во Всемирном Финансовом Центре (World Financial Center). Это прямо через дорогу от ВТЦ. Я поинтересовался, что они видят и в безопасности ли? Они ответили, что с ними все в порядке, и что в здание напротив врезался какой-то полицейский вертолет. С точки, в которой они находились, ничего особенного увидеть нельзя было.

По пути на верхний этаж биржи я столкнулся с моим старым другом Питером Ястроу (Peter Yastrow), недавно начавшим брокерствовать для частных трейдеров компании Кантор Фицджеральд (Cantor Fitzgerald). Он и его коллеги по деску были очень взволнованы. Нью-йоркский офис компании Кантор Фицджеральд располагался на последнем этаже башни Торгового Центра. Происходило что-то страшное, клерки уходили с площадки, утирая слезы с лица. Оказалось, трейдеры и брокеры в Нью-Йорке, поняв, что им не выбраться, попросили чикагских коллег обзвонить их дома и попрощаться за них с близкими. Представьте себе разговор по телефону с людьми, которые умирают, а вы не можете им помочь.

Сессия на фондовом рынке еще не начиналась, но рынок электронных фьючерсов валился. Мы смотрели кадры прямой трансляции из Нью-Йорка, когда еще один самолет влетел во вторую башню. В этот момент масштаб события достиг глобального уровня. Люди ощутили панику. Брокеры начали кричать, что в воздухе есть еще самолеты и СМЕ может быть их целью. Я призвал всех к спокойствию, но сказал, что все желающие могут покинуть биржу. Всю свою команду я отослал домой, сообщив всем, с кем работал, что буду информировать их обо всем происходящем.

Меня вызвали в расположенный рядом с площадкой на индекс S amp;P 500 центр контроля для того, чтобы обсудить с нью-йоркскими рынками положение и выяснить, будут ли они сегодня открываться. Во время телеконференции крик Марка Хейнса заставил нас оторваться от мониторов и обернуться в сторону телевизора. Падала первая башня. Тут же было решено не открывать фондовую биржу в Нью-Йорке и немедленно прекратить фьючерсные торги на СМЕ. Я позвонил Винни и Дэнни в Нью-Йорк. Они ушли из своего офиса после того, как второй самолет врезался в башню. Позже они рассказали мне, что видели, как он пролетал над рекой. К этому моменту уже была в разгаре эвакуация Всемирного Финансового Центра, да и всего Манхэттена.