— Но куда? — рассердилась Анита.

Они посмотрели на Зефира, ожидая ответа, и он пояснил:

— Здесь тысячи комнат и тысячи коридоров… Но некоторые комнаты важнее других. И к ним легче дойти.

— Например? — спросил Джейсон.

— Есть одно место в центре Лабиринта, которое называется Комната Равновесия. Думаю, начать нужно оттуда.

Джейсон с сомнением покачал головой:

— Впервые слышу такое. Что это за место?

— Не знаю. Ты забываешь, что я тоже никогда прежде ногой не ступал сюда. И знаю только то, что рассказывали мне мои учителя.

Ответ Зефира вывел Аниту из себя:

— Может, расскажешь наконец, что тебе известно об этом месте?

— Очень немногое, по правде говоря. Знаю только, что Лабиринт весьма населённое место. И люди, живущие тут, находятся в Комнате Равновесия.

— И как же узнать, где она находится?

Глухой далёкий звук, похожий на барабанный бой или удар по колоколу — низкий вибрирующий — заполнил весь коридор, нахлынув волной и точно так же затих.

— Что это было? — испугалась Анита.

— Это оттуда, снизу, — ответил Джейсон.

Великан прислушался, потом медленно повернулся к ребятам и сказал:

— Вот туда нам нужно идти, вниз.

И они двинулись в путь.

Зефир шёл впереди всё тем же развинченным шагом, Анита и Джейсон рядом следовали за ним. Смотреть в общем-то было не на что. Путь лежал между высоких и узких стен, соединённых сводчатыми арками. Никаких окон или иных источников света. И всё вокруг сияло золотом.

Первый зал, неожиданно отрывшийся им, оказался круглым, а потолок в нём такой высокий, что едва виднелся где-то вверху даже при ярком освещении.

Зал заполняли позолоченные скульптурные изображения: статуи мужчин и женщин, фигуры диких и домашних животных, какие-то абстрактные непонятные фигуры и огромные, и крохотные. Все самой различной формы и величины, и размещались так тесно, что с трудом удавалось протиснуться между ними. Какие-то странные сквозняки или потоки воздуха то и дело завихрялись там и тут, поднимая с пола золотую пыль. Вокруг некоторых статуй эти потоки оказывались очень сильными, а воздух такой разрежённый, что становилось трудно дышать. В иных местах дул свежий ветер, приносивший прохладу.

Зефир попытался отыскать среди всего этого столпотворения статуй какой-то выход.

— Ты хоть знаешь, где мы находимся? — вдруг спросил его Джейсон, рассматривая разнообразные фигуры этой невероятной гипсотеки.

— Думаю, это Комната Идей, — ответил гид.

— Ты хочешь сказать, что каждая их этих фигур… это какая-то мысль? — удивилась Анита.

— Именно так, — ответил Зефир. — И ветер далеко уносит их.

Анита не удержалась и коснулась одной их статуй, но не сумела распознать ни плохую, ни хорошую идею, поколебалась немного и отказалась от этой затеи.

После долгого блуждания Зефир подошёл к выходу в точно такой же коридор, как тот, из которого они вошли в зал, помедлил немного возле него, но отошёл и стал искать другой выход.

— А сюда почему не пошли? — спросил Джейсон.

Зефир указал ему на пыль возле двери — здесь она оказалась серой:

— Думаю, она вдет в Комнату Ужаса.

— А что там, в этой Комнате Ужаса?

— Всякие изуродованные вещи, — ответил Зефир.

В коне концов они прошли в какой-то другой коридор, который привёл их во вторую комнату. Зефира назвал её Комнатой Ветра, где прячутся все ветры на свете.

Миновали и это помещение и наконец, после ещё нескольких поворотов, вошли в Комнату Равновесия.

Зефир сказал правду.

Ещё только подходя к ней, ребята услышали гул множества голосов: мужские и женские голоса, смех и недовольные выкрики, шёпот и громкую болтовню.

Джейсон прибавил шагу.

С огромным удивлением ребята обнаружили, что могут даже понять обрывки разговоров.

— И какая же опасность?

— Какое уж тут спокойствие! Мы просто отрезаны от всего мира!

— Не могу поверить. Больше трёх дней потратили на дорогу… и что толку?

— Никакого! Совершенно никакого!

И вот наконец ребята остановились на пороге.

Комната Равновесия была намного меньше Комнаты Идей, но в отличие от неё почти пуста. Половину помещения занимал внушительный амфитеатр с высокими ступенями и сиденьями, а в другой половине как попало размещались столы и светильники.

Несколько знамён с незнакомыми цветами печально свисали с высокого позолоченного потолка. Другие болтались на стенах. В центре зала находилась огромная кафедра.