«Герцог Виарта был чудесным человеком, и мое сердце будет помнить его всегда. У меня сохранились его письма, и если вы желаете, я готова поделиться с вами своей единственной радостью. На время!

Катарина ассер Вилленская».

Наутро ей доставили второй том сказаний, букет белоснежных роз и шоколадные конфеты, которые она, как и в первый раз, раздала детям. Зато записку из книги на этот раз достала сама, тщательно пролистав книгу в поисках бумаги.

«Леди Катарина, я жажду увидеть его письма и желал бы лично приехать, если вы позволите. Но, прекрасная леди, развейте мои сомнения и ответьте искренне — действительно ли вы, были готовы принять сан после гибели моего брата?

С искренней надеждой на скорый ответ, герцог Ниар Ларише.»

Спустя месяц Кати с трепетом ожидала нареченного в саду, под пристальным вниманием двух монахинь, которые никогда не оставляли их наедине. Настоятель бы с радостью запретил общение леди с герцогом, но указ короля требовал дать им возможность привыкнуть друг к другу, учитывая горечь потери, которая терзала обоих. Ниар, несмотря на врожденное высокомерие и наличие излишне черного юмора, оказался чудесным собеседником и Катарина радовалась их встречам в вечернее время.

Она снова отвлеклась на чтение и невольно вздрогнула, когда на книгу положили букет белоснежных кувшинок.

— Не могу сказать, что достать их было просто, — садясь рядом и отряхивая грязь с сапог сообщил герцог Ниар, — но я старался.

Кати аккуратно взяла мокрые цветы, достала платок, вытерла книгу, закрыла и лишь после этого произнесла:

— Благодарю вас, лорд. Особая благодарность за совершенный во имя цветов подвиг… — она выразительно взглянула на его сапог, — и за то, что собираетесь пожертвовать во имя меня кровью!

— Чем? — удивленно спросил герцог, проследил за ее взглядом и вскочил, — Ах, чертовый бог! Пиявка! Мерзость какая!

— Что же вы так жестоко? — смеясь, спросила Катарина, — это же живая божья тварь.

— Ага, — согласился Ниар, держа извивающуюся тварюгу двумя пальцами, — а божья тварь любит божьих невест!

И с этими словами он метко забросил пиявку, в вырез ворота одной из монахинь. Визг несчастной женщины разнесся по саду, а затем монахиня открыла рот, и даже герцог был поражен набором отборных ругательств, которые выдала благообразная женщина.

— О-о-о, леди Катарина, неразумно со стороны короля было оставлять вас здесь, — снова присаживаясь рядом, произнес герцог, — столь… эм-м-м… непозволительные выражения даже мои конюхи не знают… Придется прислать их для дополнительного образования, ибо даже стыдно как-то стало. Простите, — обратился он к покрасневшей от гнева и стыда монахине, — вот я не совсем понял последнее предложение. Как именно вы представляете себе мою смерть?

— В диких муках! — пытаясь сохранить достоинство, гордо ответила женщина.

— Э-э-э, нет, вы мне повторно озвучьте вот тот вариант, где я и сотня чертиков предамся неуставным отношениям. Это какие же извращенные мечты, посещают чистых и невинных невест пресветлого!

Монахиня покраснела, побледнела и поспешила покинуть сад, старательно избегая взглядов удивленной Кати и второй монахини.

— Печально, — Ниар сел удобнее, подмигнул Катарине, — зато теперь за нами наблюдают всего три глаза.

— Почему три? — не поняла Кати.

— Ну как же — два принадлежат еще одной, будем надеяться, непорочной деве, а третий глаз господень. Я уверен, что он хоть одним глазком, да подглядывает.

— Почему только одним, — уже смеясь, спросила Кати.

— А смотрел бы он за своими невестами двумя глазами, они не были бы столь осведомленными в некоторых вопросах, — Ниар с улыбкой смотрел на смеющуюся Кати. — В общем, поговорю с королем, возможно, он позволит ускорить нашу свадьбу, что скажете?

— А вас интересует мое мнение? — изумилась Катарина.

— Я же спрашиваю!

Катарина попыталась сделать серьезное лицо, даже ущипнула себя за руку, чтобы не смеяться, но тут герцог самым возмутительным образом, сохраняя серьезное выражение на лице, ущипнул ее тоже. Возмущенная Кати, ткнула в него пальцем, герцог в долгу не остался и нагло защекотал свою невесту. Катарина взвизгнула, подскочила и попыталась убежать.

Далеко убежать не получилось, потому что ее догнали у дерева, и скрывшись, таким образом, от монахини, нежно поцеловали. Катарина замерла! Как не было похоже это ласковое прикосновение, на терзающие ее губы прикосновения Дариана.

— Я испугал вас? — спросил герцог, ласково поглаживая ее щеку.

— Нет, — Катарина улыбнулась, — просто я не думала, что это бывает так…

— Вы так невинны, — Ниар наклонился и поцеловал ее снова, медленно лаская языком плотно сжатые губы, заставляя раскрыться навстречу его ласкам и молить всех богов о том, чтобы их не прервали.