— Ложитесь, — в голосе императора прозвучала неприкрытая ирония, злость и вместе с этим грусть, — Не буду скрывать, я не раз имел возможность оценить преимущества данной постели, но как выяснилось, ее хозяйка мечтала лицезреть в ней вас, княгиня!

Вскинув голову, Катарина впервые посмотрела на императора, и в ее вопросе был вызов:

— Это она вам сообщила?

Ян оценил. И упрямство, и ярость, и желание что-то скрыть… Горько усмехнувшись, он прошел к стене, и нажав на секретную панель несколько минут ждал, пока стена отъедет в сторону, открывая нишу с одной единственной книгой. Кати не сдержала вздоха облегчения — она опасалась, что письма уже нашли.

— Ожидали увидеть нечто иное? — догадался император. — Не стоит скрывать облегчения, промелькнувшего на вашем лице, ведь самое интересное содержится именно в этом потрепанном… личном дневнике!

И вольготно разлегшись на постели бывшей любовницы, Хассиян демонстративно раскрыл страничку с закладкой, видимо уже не раз им прочитанную.

— Ну же, княгиня, — пытливый взгляд и ироничная усмешка, — вам ли смущаться подобного? Смелее, проходите, присаживайтесь. Кровать мягкая, — он пошевелился, показывая насколько мягкая, — не смущайтесь. Вам ли смущаться, княгиня Арнар?

Катарина несмело подошла, неловко присела на край постели, невольно отметив розовое, расшитое золотыми нитями покрывало, и уже ожидая чего-то похуже насмешек Его Величества.

— Итак, приступим, — радостно возвестил Хассиян, — я уже многое прочитал, но вам зачитаю мой любимейший отрывок, готовы?

Ей не оставалось ничего иного, как кивнуть в ответ на его ожидающий взгляд.

— «Сегодня я увидела ее, — хорошо поставленным голосом приступил к чтению император, — она действительно достойна внимания. Я с предвкушением наблюдала за ее метаниями в поисках посланника. На милом, по-детски невинном личике Кати читался откровенный страх. О, боги, какая преданность семье, мой белокурый демон была абсолютно права! Катарина бросилась через дорогу, не озаботившись собственной безопасностью и приняв за посланника развратного моряка, смело направилась к нему. Премилое зрелище — растерянная девушка, и пылающий вожделением мужчина. Это было бы так забавно, если бы не вмешавшаяся зверюга… Ненавистный Харан! Надеюсь, на этот раз мне удастся его отравить!»

Бледная Катарина на этом моменте испуганно вскрикнула.

— Невероятно, — поспешил отметить данный факт Хассиян, — вы демонстрируете столь искренние переживания, что я даже склонен поверить в вашу заботу о Харане. Но, продолжим.

Он подвинул подушку, ложась удобнее и закинув ногу на ногу, возобновил чтение:

— «Катарина идеальна… Невероятное сочетание наивности и ума, слабости и внутренней силы, целомудрия и притягательности… Малышка не просто привлекает, она притягивает своей не испорченностью, и это после стольких приключений на любовном фронте: Дариан, мой белокурый демон, князь Арнар и даже, возможно, герцог Ларише… воистину богатый список тех, кто желал и получал желаемое… И все же она осталась столь чиста и наивна, что вожделение и жажда заставить милую Кати стонать от страсти, едва не лишили рассудка. Жаль, бесконечно жаль, что Катарина вызывает интерес не только у меня… Завтра увижу ее вновь, на этот раз лишь издали, и все же…»

С громким хлопком захлопнув дневник, император и его внимательный взгляд, явно требовал реакции от девушки. Катарина молчала. Смотрела в темные глаза без страха, и без чувства вины или раскаяния.

— А вы нравитесь мне вот такой, спокойной и сидящей на постели. Навевает некоторые мысли, — протянул Хассиян.

— Желаете присоединиться к тем, кто желал и получил желаемое? — с вызовом спросила Кати.

Лицо императора дернулось, и едва он заговорил и намека на прежнюю веселость не наблюдалось:

— Я желаю знать, как получилось, что моя любовница… имела собственных любовниц! — Он продолжал лежать в расслабленной позе, но Катарина видела плохо скрываемую ярость. — Вы можете себе представить, чтобы женщина… Женщина, княгиня Арнар, вступала в интимную связь с женщиной??? И все что здесь описывается, — он бросил дневник и тот, упав рядом с Кати, открылся на середине, — это вожделение, страсть, интимные подробности, то как она соблазняла очередную… Это невыносимо читать мне, тому, кто свято верил, что любим!

Катарина невольно вчиталась в неровные строки, покраснела и тут же отвернулась, не желая даже прикасаться к тому, что хранило столь грязные подробности.

— Вам противно? — обратил внимание на ее реакцию Ян.

— Более чем, — Кати все же протянула руку и брезгливо закрыла дневник, — но мне жаль вас, я понимаю, как неприятно вам быть обманутым человеком, которому вы доверяли.

— Более чем, — задумчиво ответил император. — Но это было бы лишь неприятным воспоминанием для меня, как для мужчины, если бы не ставило под удар безопасность моей империи.

Катарина опустила глаза, она понимала, о чем он, понимала, что к виновным Хассиян причислили и ее:

— Многие? — тихо спросила девушка.

— Судя по данному творению, — Ян небрежно указал на дневник, — более двух десятков, но… суть в том, что трое из семи в дневнике не фигурируют… Это наталкивает на более чем неприятные размышления. И вот тут мы подходим к вашему появлению! Что вы здесь делаете, княгиня Арнар?

Катарина судорожно вздохнула, задумалась, затем произнесла:

— Это единственный ваш вопрос ко мне?