Не родись красивой» — известная истина… Казалось, что ее жизнь предопределена с рождения до смерти: она должна была стать верной супругой и добродетельной матерью, но судьба сделала крутой поворот. Что делать, если красота и чистота становятся проклятьем. Когда ничего, кроме боли, не приходится ждать от судьбы. А вокруг только хищники, для которых Катарина — лишь добыча. Казалось бы, только такой же сильный и властный хищник может вырвать ее из порочного круга. Сумеет ли та, что прошла отчаяние, насилие и боль выжить и бороться за право на счастье. И что уготовано ей, наследнице княжествах, в награду за испытания?
Елена Звездная
Право на счастье
Город спал в сиянии уличных фонарей, а двое влюбленных, держась за руки, бродили от улицы к улице, не желая расставаться. Они целовались на ветру у пристани, прогуливались по городскому парку, неторопливо переходили от статуи к статуе в главном храме империи… И слушая задорный смех девушки и счастливый голос мужчины, никто и не подумал бы, что в недорогих черных плащах бесшабашно гуляют император Ратасса и княгиня Гаоры.
Хассиян рассказывал о городе, о зданиях и людях, которые их строили, а Кати восторженно слушала, и чем больше знакомилась с удивительной столицей империи, тем удивительнее ей казался древний Дархаран.
— Этот город на тебя похож, — неожиданно сравнил Ян.
— Почему? — изумилась как никогда счастливая Кати.
— Его столько раз завоевывали, но Дархаран всегда восстанавливался и с каждым разом становился крепче и прекраснее… Как и ты. — В темноте блеснула его белоснежная улыбка. — Я все верно понял?
— Возможно, — уклончиво ответила девушка, — а с чем можно сравнить вас, мой император?
Он усмехнулся и повел ее вновь к главному храму, на площади перед которым они гуляли в момент разговора.
— Вот! — Хассиян величественно указал на не менее величественное, чем его жест здание главного храма, — но я лучше! И моложе… И не столь продажный и…
— Значительно привлекательнее, — не удержалась Катарина.
Притворно-грозное рычание императора, и Кати со смехом бросилась прочь, спасаясь от гневного Яна. Он без труда догнал, подхватил на руки и, закружив визжащую от восторга девушку, резко прижал к себе и тихо прошептал:
— Счастье ты мое… где же ты столько лет была?
— Я была в аду, — прошептала Катарина, — в мрачном подземном лабиринте без выхода и права на смерть, а сейчас…
— Сейчас, что? — переспросил Ян.
— Боюсь поверить, — девушка улыбнулась и положила голову на его плечо.
— Одно твое слово… — намекнул император.
— А кому посвящена эта статуя? — Кати указала на мраморное изваяние девушки, словно застывшей на краю обрыва и прижавшей руки к груди, перед тем как упасть в пропасть.
— Деве Ортанонской, — Хассиян осторожно поставил ее на ноги и едва отпустил, тут же вновь взял за руку, — у нее очень печальная история.
— Правда? — удивилась Катарина. — Считается, что род Вилленских ее прямой потомок, но…
— Но?
— Сложно представить, как могли появиться потомки у невинной девы! — Кати улыбнулась.
Они продолжили гулять, и вскоре дошли до конца аллеи, где Катарина увидела старую статую дракона. В отличие от остальных скульптур в парке, эта стояла не только в самом конце, но и оказалась в полуразрушенном состоянии.
— Дракон из черного гранита, — поведал Ян, заметив ее взгляд, — когда-то начало аллеи находилось именно здесь, и эта статуя хранителя города венчала вход в храм Дракона.
— А потом?
— Культ Пресветлого Огитана, полностью вытеснил языческое поклонение драконам.
Хассиян явно не желал говорить об этом, но Кати была заинтригована.
— Поговаривают, — девушка отпустила его руку и подошла к статуи, осторожно коснувшись крыла чудища, — что в давние времена, когда все известные нам государства были объединены в королевство Айшеран, которым правил род оборотней-драконов.
— Как мило, — Ян рассмеялся. — Идем, а эту статую давно пора убрать.
— Почему? — Катарина продолжала стоять, разглядывая в свете магических шаров огромного дракона.
— Все что нам осталось от них, это свет, — Ян, осторожно взяв ее за руку и уводя прочь.
— Я обратила на него внимание, но как он загорается?
— Никак. Эти шары просто постоянно светятся вот уже несколько сотен лет, чем мы и пользуемся.
И Ян увлек ее за собой. Они гуляли до рассвета, говоря ни о чем и обо всем, танцевали среди пустых аллей, и долго-долго стояли обнявшись у ворот особняка Вилленских.
— Ненавижу рассветы, — тихо призналась Кати, глядя на алеющий восток.
— Ты мне расскажешь? — он приподнял ее личико, вглядываясь в карие глаза и с досадой замечая одинокую, скользнувшую по щеке слезинку.
— Нет, — прошептала Кати.
— Расскажешь, — он нежно поцеловал, — просто еще не время. Сладких снов, моя Катарина…
Так и завершилась их первая ночь… Кати вошла ворота, нехотя поднялась по ступенькам к дому и обернулась — Хассиян стоял у открытых ворот, ожидая пока она войдет…