Международная комиссия по расследованию преступлений расизма и апартеида на Юге Африки создана в марте 1977 года. На основании документов и показаний очевидцев она изобличает бесчеловечный характер государства апартеида. Привлекая внимание ООН и мирового общественного мнения к положению в ЮАР, комиссия стремится мобилизовать народы на борьбу с режимом апартеида.

Режим террора, установленный ЮАР в Намибии, а также бандитские акции на территории Анголы, Мозамбика, Замбии и других соседних государств, официальная южноафриканская пропаганда пытается оправдать тем, что речь идет якобы о преследовании «террористов».

В Претории подхватили тезис нынешней американской администрации, утверждающей, что все национально-освободительные движения, в том числе и СВАПО, являются «террористическими», что расистские каратели не военные преступники, а всего лишь «невинные жертвы», противоборствующие «международному терроризму», возглавляемому СССР, Кубой и другими социалистическими странами.

Бывший министр юстиции и генеральный прокурор США Р. Кларк, вернувшись из поездки на юг Анголы, сказал в беседе с автором этих строк:

— Президент США Р. Рейган назвал освободительные движения Юга Африки «террористическими организациями».

Если следовать логике президента, то режим апартеида является жертвой террора и агрессии со стороны освободительного движения. Абсурд? Несомненно. Террористические акты — это, как правило, действия одиночек или группы людей, стоящих в оппозиции к правительству. И именно нынешний режим Претории, выражающий интересы кучки белых, находится в оппозиции к СВАПО и АНК, которые представляют интересы всего народа своих стран и с оружием в руках борются против преступного режима. ЮАР действительно террористическое государство. Репрессивный аппарат власти держит в рабстве двадцать миллионов африканцев.

— Мы убедились, — заявил председатель Международной комиссии по расследованию преступлений расизма и апартеида на Юге Африки, видный ирландский общественный деятель, лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира. между народами» и Нобелевской премии мира Шон Макбрайд,— что на Юге Африки по вине воинствующих маньяков гибнут сотни тысяч людей. И я предлагаю от имени нашей комиссии объявить правительство ЮАР режимом международного терроризма, поставить его вне закона.

Очередной трюк вашингтонской дипломатии — это плод больного воображения. Как можно было заявить, что СВАПО, официально признанная ООН, ОАЕ, другими международными организациями единственным законным представителем народа Намибии, — сборище террористов! Всему миру известно, что эта организация ведет справедливую борьбу за освобождение родины от южноафриканских оккупантов. Подлинные террористы — это те, кто установил антинародный режим апартеида, от которого страдают миллионы людей.

Время Касимбо

Луанда, рыбный порт. Пять часов утра. Свежо — конечно, по ангольским понятиям: на заре было всего градусов двадцать тепла. Июнь — время касимбо, зима, когда к берегу подходят прохладные струи Бенгельского течения, неся свежесть, ясное небо и прохладный утренний туман.

Сегодня активисты СВАПО пригласили меня посетить женский лагерь беженцев из Намибии. Путь до него неблизкий — несколько десятков километров по ровной приморской дороге.

Пока едем, из холодного низкого тумана прорезываются белые отмели, пятна бирюзы и малахита на дремлющем океане. Потом слева встали красные латеритовые откосы. В кабине рефрижератора, рядом со мной и водителем, — миловидная, словоохотливая Серини Гейзес.

— Наш лагерь, — рассказывает она, — создан недавно. Правительство Анголы безвозмездно передало нам помещения, принадлежавшие ранее португальским колонизаторам, предоставило земли для обработки. Мы стремимся к самообеспечению, чтобы у наших женщин и детишек было вдоволь еды и одежды. Мы благодарны советским рыбакам: каждое утро они снабжают нас свежей рыбой.

Сюда мы переселились недавно из лагеря на южной границе, который постоянно бомбили боеры,— продолжает Серини Гейзес.— Налаживаем сейчас снабжение водой, продовольствием, медикаментами. Да и жилья пока не всем хватает, едва не каждый день прибывают мои соотечественницы с детьми...

...Свернули на проселок. Человек, который словно бы отдыхая сидел на взгорье у развилки дорог, бросил взгляд на нашу машину и пометил что-тo на листке бумаги.

— Записал номер,— объясняет Серини.

Охрана у въезда долго и тщательно проверяла наше разрешение на посещение лагеря. Все эти меры предосторожности были отнюдь не лишними: десятки лагерей намибийских беженцев стали объектами атак диверсионных групп южноафриканских расистов.

...В октябре 1982 года на берег неподалеку от этого лагеря высадились юаровские диверсанты. Ночью они подорвали нефтехранилище и оборудование нефтеперегонного завода «Петрангол»...

Рефрижератор окружают женщины и девчонки-подростки. На многих белые майки с надписями «СВАПО» и эмблемой: рука, зажавшая факел, бедра их обернуты пестрыми длинными полотнищами. Они ловко разгружают холодильник машины у столовой.

С Серини идем знакомиться с жизнью лагеря.

Входим в приземистое здание под плоской крышей. Десятки молодых женщин сидят за столами, орудуют ножницами, иголками. На длинном столе у окна стрекочут швейные машинки. Стопкой сложены готовые изделия: рубашки, брюки, детское белье.