Он скользнул в салон «М6», обитый мягкой кожей, и завел двигатель. Низкое гортанное рычание пятилитрового V-10 пронеслось по коже. Тай водрузил авиаторы «Рэй-Бан» на переносицу. Зеркальные линзы скрыли его глаза от яркого послеполуденного солнца, когда он выехал через ворота особняка и направился к Паулсбо. Выпустил на свободу пятьсот лошадиных сил, скрытых под капотом «БМВ», и начал долгий путь домой.

Фейт Даффи закрыла мобильный телефон и посмотрела на изумрудную ширь газона, ухоженные клумбы и фонтаны. Последнее, в чем она нуждалась прямо сейчас, — это визит матери. Ее собственная жизнь была нестабильной и пугающей, а Валери Августина была эмоциональной черной дырой.

Взгляд Фейт скользнул по неспокойным водам Эллиот-бэй, и она сложила руки на груди и ссутулила плечи от холодного ветра, разметавшего волосы по лицу. Прошлой ночью ей снилось, что она снова работает в «Афродите». Снилось, что ее длинные светлые волосы развиваются вокруг головы, пока «Кусочек пирога» Мотли Крю гремит из колонок над главной сценой стрип-клуба. В этом сне вспышки розовых лазеров сверкали на голых ногах и шестидюймовой акриловой платформе Фейт, пока она медленно скользила руками вниз по своему плоскому животу. Ее ладони ложились на пах, прикрытый маленькой юбкой из шотландки, а зачем пальцы сжимали стул меж обнаженных бедер.

Фейт ненавидела этот сон. Она ненавидела панику и страх, который все время появлялся в ее животе от этого сна. Она не видела его несколько лет, но он всегда был одинаков. Она поворачивалась боком на стуле, выгибала спину и медленно наклоняла голову к сцене, пока ее руки расстегивали маленькую белую блузку. Розовый свет освещал Фейт, пока она балансировала на сиденье стула, поднимая ноги вверх. Она скользила одной ногой по икре другой, а ее огромная грудь вырывалась на свободу из блузки и грозила выпасть из красного расшитого блестками деми-бра. Как всегда, мужчины с разинутыми ртами выстроились вдоль сцены, глядя на стриптизершу горящими глазами.

— Лейла, — повторяли они ее сценическое имя, сжимая в кулаках деньги.

Во сне ее губы изгибала «я-знаю-что-вы-хотите-меня» усмешка, пока Винс Нейл и его парни пели о сладкой улыбке и еще одном кусочке пирога. Внутри джентльменского клуба, за тройным ограждением, Фейт клала руки на пол за голову и исполняла идеальный переворот, вставая на широко расставленные ноги. Она отбрасывала блузку в сторону и, покачивая бедрами, наклонялась вперед. Скользила маленькой юбкой из шотландки вниз по бедрам и переступала через нее, одетая только в стринги, подходящие по цвету к бюстгальтеру. Тяжелые басы и ударные сотрясали сцену и туфли на акриловой платформе, пока Фейт становилась объектом мужских фантазий, заставляя зрителей получше копаться в бумажниках и вытаскивать оттуда наличку.

Сон всегда заканчивался одинаково. Запас денег Фейт всегда исчезал, как мираж, и она всегда просыпалась, задыхаясь. Страх бился у нее в груди, заставляя хватать ртом воздух. И как всегда, она снова чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой. Одинокой и испуганной.

Женщинам, которые заявляли, что лучше бы стали голодать, чем танцевать стриптиз, вероятно, никогда не приходилось делать такого выбора. Им, вероятно, никогда не приходилось есть хот-доги пять дней подряд, потому что те были дешевыми. Им, вероятно, никогда не приходилось мечтать о столах с Биг Маками и жареной картошкой, и стеклянными формочками, полными крем-брюле.

Фейт подставила лицо ветру и глубоко вдохнула. Она должна вернуться внутрь. Это грубо — пренебрегать друзьями Вирджила на его поминках, но большинству из них она все равно не нравится. Что касается его семьи, ну, они все могут катиться к черту. Все до одного. Даже в этот день они не перестали вести себя с обычной злобностью.

Вирджил умер. Фейт все еще не могла поверить в это. Всего неделю назад он рассказывал ей истории обо всех изумительных вещах, которые сделал за свою долгую жизнь, а сейчас…

Сейчас он умер и оставил ее ужасно одинокой. Она чувствовала себя больной и измученной, похоронив мужа и лучшего друга из всех, что когда-либо имела. Она знала, что некоторым людям Вирджил не нравился. За восемьдесят один год он нажил немало врагов. Но он хорошо относился к ней, особенно в то время, когда она не всегда хорошо относилась к самой себе.

Даже после смерти он все еще был добр к ней. Вирджил щедро одарил различные благотворительные организации, а многомиллионные поместья отошли его единственному ребенку, Лэндону, его троим детям и восьмерым внукам. Но Даффи оставил Фейт пентхауз в Сиэтле, пятьдесят миллионов долларов в банке и хоккейную команду. Уголки губ Фейт приподнялись в улыбке, когда она подумала о том, как сильно это разозлило семью ее мужа. И была уверена: они все считали, что она строила козни, чтобы наложить руки на эту кучу денег. Что она выторговала себе хоккейную команду за извращенные сексуальные услуги, но правда была в том, что Вирджил знал: команда ее не волновала. Фейт не любила спорт и была потрясена так же, как и все остальные, что Вирджил оставил ей «Чинуков». Она подозревала, что муж сделал это потому, что Лэндон никогда не скрывал: он надеется унаследовать команду. Фейт знала: в тот же момент, как он станет владельцем «Чинуков», для нее вход в вип-ложу будет закрыт. Что на самом деле не создавало ей каких-то сложностей. Хоккей ее не интересовал. Конечно, она ходила на некоторые игры с мужем, но на самом деле не уделяла особого внимания происходившему на льду. Она проводила время, отвлекаясь от ворчания Даффи тем, что глядела в бинокль на отвратительные одеяния и пьяных идиотов, сидевших внизу. А в удачный вечер в «Кей Арене» она могла заметить еще и пьяного идиота в отвратительном одеянии.

В отличие от Фейт, Лэндон проявлял больший интерес к играм и считал дни до того момента, как сможет наложить лапы на команду. Обладание профессиональной спортивной командой было признаком чрезвычайного богатства. Пропуском в эксклюзивный клуб, в который Лэндон так хотел попасть. Пропуском, в котором отец ему отказал.

Хоть Лэндон и был единственным сыном Вирджила, они презирали друг друга. Лэндон никогда не пытался скрыть свое неодобрительно отношение к жизни Вирджила или ненависть к Фейт — пятой жене отца.