Шрифт:
Дверь с грохотом отлетела в сторону, оставив искорёженные петли глухо поскрипывать. Я заскочила в помещение и остановилась. Мечущиеся в панике торритяне застыли вдруг в шоке, увидев, что я, ставшая косвенной причиной уничтожения этого мира, явилась снова собственной персоной. Да, хлебом-солью меня здесь, явно, встречать не собираются. И ковровую дорожку тоже не постелят. Торритяне очнулись от шока и двинулись мне навстречу, в руках у некоторых замелькало оружие.
Но я всё равно не отступлю! Только вот не знаю, как?
– Неневеста! Уходим!
– крикнул Кощей.
– Нет!
– Посмотри трезво - нам не пройти даже с моей сверхчеловеческой силой и твоим духом авантюризма!
– Нет!
– Мы погибнем!
– Нет!
Первый выстрел - и пуля зажужжала у самого уха.
– Тьфу ты, - сплюнул с досадой Кощей.
– Упрямство родилось раньше тебя!
– Тьфу ты!
– сплюнул с досадой скатившийся с моей руки и материализовавшийся во всей своей красе Снежный Барс.
– Ведь всё равно ж не успокоится.
Моё лицо расплылось в улыбке, а Кощеево приобрело задумчивое выражение: моего друга он видел впервые.
– Забирайтесь на спину, - кивнул зверь.
– Так мы ж вдвоём не вместимся!
– ответил Бессмертный.
– Давай я сам!
– Я не спрашиваю, поместитесь ли вы вдвоём, а говорю: залезайте. Или ты думаешь, что сможешь лишить Неневесту возможности быть в центре событий?
– Для неё было бы безопаснее...
– Тогда ты плохо знаешь её, если надеешься, что она согласится остаться, - фыркнул с усмешкой Барс.
– Вот, слушай людей, то есть, зверей, разбирающихся в психологии человека, - подтвердила я, забираясь на спину белого кота.
Бессмертный сел за мной, бурча:
– У меня ж ноги по полу тянутся!
И тут Снежный Барс вдруг начал расти, увеличиваясь и в длину, и в высоту, так, что можно было ещё пару таких Кощеев посадить, не теснясь, и огромными прыжками, перескакивая через головы торритян, помчался по коридорам, лестницам, переходам.
Вот честное слово, без него я бы никогда дороги не нашла, а кот то ли знал, куда следует бежать, то ли просто ощущал направление своим интуитивным шестым чувством.
Торритяне смешались, никто уже не пытался в нас стрелять, боясь попасть в своих. Не прошло и пары минут, как мы оказались около знакомой лаборатории. Удар мощной лапы распахнул дверь и перед нашими глазами предстал склонившийся над столом небольшой человечек, как всегда, занятый своими исследованиями, и даже не обращающий внимания на царящий в научном центре бедлам. Я соскочила с Барса и подошла к нему.
– Прикройте дверь, милочка, там шумят, - обратился он ко мне, не отрываясь от работы.
– Уважаемый Штейн, посмотрите в окно! Мир гибнет! Вы должны пойти с нами, чтобы вернуться на Землю.
– А я и так на Земле, милочка. А вам нужно лечиться...
– Это вам нужно лечиться!
– я бросила взгляд в окно.
Горной гряды уже не существовало! Небо спустилось почти к крыше здания! Еще пара минут - и будет поздно.
– Профессор, скорее!..
– потянула я его за рукав халата.
– Покиньте помещение!
– гневно вырвался из моих рук ученый.
– Вы что, не видите: я работаю!
Я беспомощно оглянулась на Кощея. Бессмертный спрыгнул на пол, легко одной рукой подхватил ученого и посадил его на Снежного Барса, сев сзади и удерживая от падения. Я умостилась на спину зверя перед Штейном.
Только сейчас до профессора начало что-то доходить.
– Что это? Кто это?
– воскликнул он.
– Таких больших котов не бывает!
Бывает - не бывает, а Барс рванул с места, как торпеда, и помчался в обратном направлении, совершая гигантские прыжки.
Мы выскочили из помещения и увидели, что торритяне пытаются прорваться к воротам. Но невидимая стена, установленная Смотрителем, не пускает их. Воя, царапали они преграду, теряя на глазах человеческие черты и превращаясь в неописуемых фиолетовых монстров.
К нашему ужасу ворота почти закрылись под натиском сворачивающегося пространства. Весь красный, дрожащий от напряжения, Смотритель едва удерживал створки, упершись спиной в одну и обеими руками во вторую. Увидев нас, он убрал невидимую стену, и торритяне рухнули кучей, ругаясь и пытаясь подняться, чтоб добраться до ворот.
Снежный Барс одним прыжком перескочил через кучу малу. Шерсть его и наши волосы встали дыбом, притягиваясь к находящемуся почти рядом зеву пустоты, затягивающей в себя всё, словно гигантский пылесос.