Когда двое дерутся, выигрывает третий. Пока они будут воевать, я спокойно допишу свою книгу статей.

19. IV.19… Встретил Крижовского. Я начал любезно разговаривать с ним, а он сразу — что ему не нравятся мои статьи и что Черник — талантливый поэт.

Ах, так?

Я коренным образом переработал статью о его схематично-антипоэтичном, не представляющем никакой ценности сборнике и отдал его в печать.

Для сборника я её расширю, так что теперь мне остаётся написать всего двести пятьдесят семь страниц.

25. IV.19… Неизвестный автор опять прислал статью. При случае посмотрю.

Что из того, что кое-где он уже считается признанным критиком? Нам до этого нет дела. Под сукно её!

3. V.19… Я решил принять участие в дискуссии о поэзии Черника. Правда, не сейчас — пусть позиции определятся. Тем временем я подготовлю статью, и это будет конец Черника.

В книге я отведу ему центральное место.

11. V.19… Наконец-то вышла книга рассказов Яна Подбела!

Я отнёсся к ней со всей ответственностью и серьёзностью, трижды перечитал её с карандашом в руке, был принципиален и непоколебим.

В первый раз я прочёл её без всякого успеха. Я нашёл только несколько опечаток, но в целом эта чёртова книга захватила меня; в некоторых местах я даже забыл, что я не обычный читатель, а критик, и полностью подпал под её влияние. Вот что случается с человеком, когда он забывается.

Во второй раз я прочёл её уже с большим успехом; я нашёл несколько предложений, которые можно было написать совсем иначе, а также несколько бледных образов и ситуаций. И вообще я понял, что книгу можно было бы написать гораздо лучше.

А потом: почему, собственно, это рассказы именно о рабочих тяжёлой промышленности? А где единые сельскохозяйственные кооперативы, наш самый важный участок борьбы? Где трудовая интеллигенция? А если уж о промышленности, то почему нет рассказа о строительстве электростанции? И зачем только издают такие неоправданно односторонние книжки!

К тому же Подбел сам из Яворины, так пусть и пишет о лесорубах! Тяжёлой промышленности он просто не может знать! Самый большой недостаток его книги — это то, что она не о лесорубах!.

Читая книгу в третий раз, я уже понял, что она обладает всеми необходимыми качествами: скучна, растянута, ни одной живой мысли, которой я не встречал бы раньше; характеры повторяются, действия схематичны, их можно предсказать наперёд. Словом, я дочитал её только благодаря самоотречению и дисциплинированности.

При этом я действовал по такой системе: написал на листочках «элементы, формализма», «элементы схематизма», «вульгаризмы», всякие другие «измы», а потом делал соответствующие выписки. Материал я собрал небольшой, но зато типичный. Особенно долго и упорно я искал пример реакционности Подбела, пока, наконец, не нашёл следующие разоблачающие слова старого горняка, который, вспоминая свою первую любовь, произносит: «Эх, было время…» — чем прямо одобряет эпоху капиталистического угнетения.

Как я говорил, материала немного, но на статью хватит. Недаром я с таким интересом ожидал книгу Подбела. А того, что я вынужден был читать её трижды, я ему не прощу!

Пусть кто-нибудь теперь скажет, что я не знаток нашей литературы и не отдаю ей всё — свободное время, творческие силы, внутренний огонь!

12. VI.19… Неизвестные авторы надоедают мне пробными статьями. Ну и задают же они иногда работку: объяснять им, что у них нет таланта, и убеждать их заняться чем-нибудь более полезным. К тому же, если и найдётся в какой-нибудь статье интересная и полезная мыслишка, так ведь её же надо уметь подать!

Я не всемогущ, делаю, что в моих силах, но ведь и я только человек.

Кроме того, я должен хоть немного подумать и о своей книге. А там, конечно, будут вещи посерьёзнее, не чета каким-то мыслишкам.

29. VI.19… Меня опять критиковали на редакционном совете за то, что я превратил свой отдел в культурный календарь, что я плетусь в хвосте событий и ничего не делаю.

«Ты мельчаешь, — сказал мне редактор промышленного отдела, — да, это так: мельчаешь. Когда-то ты был подающим надежды талантом, а теперь ты — собака на сене. Прозябаешь, а все, кто не прозябает, действуют тебе на нервы».

Я хотел было объяснить им, что меня занимает сейчас большая исследовательская работа, а не их журнальчик, но счёл за лучшее саркастически промолчать. Разве они поймут меня, разве они способны понять?

12. VII.19… Мою книгу перенесли на четвёртый квартал. Неверие в молодые кадры, пессимизм бюрократов от культуры!

18. VII.19… Полемике о поэме Штефана Черника конца не видно. Подняли какие-то проблемы литературы! К чёрту проблемы — в полемике нужна острота, стремительность, безжалостность!