Федор улыбнулся.

– Когда я разговаривал со своей женой по телефону, – сказал он, указав пальцем на упругую Дашину попку, лежащую у него на плече, – вы вмешались и выругались в мой адрес матом. Так вот я хочу сказать, чтобы вы больше никогда так не делали и вели, себя в обществе дам культурно.

Толстяк Артур усмехнулся, как бы этим давая понять, что ему плевать на все увещевания Туманова. И кто он такой, чтобы ему приказывать.

– Да я… – он хотел что-то сказать, но Федор перебил его:

– А это вам за причиненное мне оскорбление, – сказал Туманов и свободной правой рукой обхватив затылок толстяка, резко ткнул его мордой в фаршированный перец залитый томатным соусом.

В какой-то миг Федору показалось, что не только тут за столом, а и во всем зале ресторана сделалось тихо. И в этой тишине отчетливо было слышно фырканье толстяка, который чуть не захлебнулся в соусе. Но Федор проявил сочувствие, посчитав, что этого достаточно и убрал свою руку с затылка.

– Желаю вам приятно провести вечер, господа, – сказал он и с Дашей на плече, пошел через весь зал к выходу, сопровождаемый восторженными возгласами местных дам.

– Вот это мужчина! – неслась ему вдогонку похвала.

На выходе из ресторана изумленный швейцар вытаращил глаза.

– Вы… она… – он уставился на женскую задницу, окончательно потеряв дар речи.

Федор повернулся, давая швейцару возможность поглядеть не только на круглую Дашину попку, но и в ее хорошенькое личико, и сказал:

– Запомните эту женщину в лицо, и больше никогда не пускайте в ресторан. Она известная воровка. Находится в розыске.

– Ты – идиот! – заорала Даша, а Федор не обращая внимания на ее вопль, спокойно прошел в услужливо раскрытые швейцаром двери.

– Отпусти меня, – Даша колотила его по спине, дрыгала ногами. – Что, так и будешь нести меня на плече до самого дома?

Федор легонько хлопнул ее ладонью по заднице.

– Ничего. Своя ноша не тянет, – проговорил Туманов, топая по улице.

Прохожие от него просто шарахались в сторону, пораженные увиденным.

– Кретин. Идиот. Дурак, – кричала Даша. – Я тебе кто?

– Жена, – спокойно, как ни в чем не бывало, проговорил Федор.

– С женами так не обращаются, – обиженно заметила на это Даша и потребовала: – Отпусти меня немедленно. – Но тут же ее тон сменился. – Ну отпусти, Федор. Пожалуйста, прошу тебя. Я сама пойду. Слышишь?

Федор бережно поставил ее на тротуар. Встряхнул плечами, сбрасывая напряжение. Даша легонько стукнула его в грудь кулачком.

– А все-таки, ты неисправимый, – сказала она и, повернувшись, красивой походкой манекенщицы пошла по тротуару к метро.

Федор догнал ее и заметил, что Даша уже совсем успокоилась. Более того, она смеялась, вспоминая недавнее событие в ресторане. Особенно Артура.

– Ты чего? – удивленно спросил он.

Даша обернулась.

– Я вспомнила, как ты сунул Артура мордой в перец, – она перестала смеяться, подошла и обняла его. – Федор, прости меня дуру. Пожалуйста, прости. Сама не знаю, что на меня находит, – проговорила Даша и всхлипнула.

Федор нежно погладил ее по волосам, посмотрел ей в глаза.

– Ничего, родная. Все еще у нас образумится. Вот увидишь. И я не позволю тебе скатиться в пропасть. Не дам. Так и знай. Ведь ты же не такая, Даша.

Смахнув со щеки слезы, Даша улыбнулась, и с хитрецой глянув на Туманова, спросила:

– Что, будешь ходить в каждый ресторан и говорить, чтобы меня туда не пускали?

– Буду, – кивнул Федор.

Даша посмотрела ему в глаза.

– Федор, я хочу домой. Я люблю тебя, Федор и хочу любить тебя всегда. – Ее руки, нежно обвили шею Туманова, и их губы слились в долгий поцелуй.

Стоило Федору войти в кабинет, как сидевший уже там Грек сказал:

– Пару минут назад звонил Глебов…

Федор остановился, не дойдя до стола. На его майорском месте сидел Грек, а перед ним стояла консервная банка едва ли не до половины заполненная окурками. Чувствовалось в отсутствие майора, Грек с Ваняшиным постарались тут вовсю.

– Я немного опоздал. Извините, – сказал Туманов, искоса глянув на часы и заметив, что это немного было около двух с лишним часов. Но не станешь же сослуживцам объяснять, что у них с Дашей была бурная ночь любви. И желая поскорее отойти от этого, Федор сел на свободный стул, на котором обычно сидел Грек и спросил:

– Так что там Глебов?

Ваняшин спрыгнул с подоконника, где до этого сидел, подсел поближе к майору. А Грек сказал важно:

– Он сказал, что Гвоздь назначил ему встречу.

Федор улыбнулся. По лицу Грека понял, что того мучат сомнения, и не понимал причину их. Спросил об этом самого капитана.

– А тут и понимать нечего, – с долей определенности заявил Грек. – Если Гвоздь раскусит, что ты мент, он пришьет и тебя и Глебова.

– То есть, если я тебя правильно понял, ты против? – спросил Туманов.