— Лили оказалась такой успешной моделью, что мне сделали заказ из одного бутика на целую линию подобных платьев. Одежда для настоящих женщин в цене. Для таких женщин, как Лили, а не ощипанных цыплят, с которыми ты предпочитаешь встречаться.

Она была готова в любой момент броситься в бой — медвежонок, который сделает все, чтобы защитить свою мать.

— Расслабься, — сказал он. — Я здесь не для того, чтобы ставить под сомнение достоинства твоей драгоценной большой сестры.

— Аккуратнее со словом «большой», — угрожающе произнесла она, приблизившись к нему.

Трэвис поднял руки в знак того, что сдается.

— Я хотел сказать не о том, что она большая, а о том, что она старшая.

— Ладно, не имеет значения, — не поверив ни одному его слову, ответила Джаника. — Говори, чего ты хочешь, а потом выметайся.

— Мне нужен гардероб для Лили.

— Что?

— И на сегодня.

— Еще раз.

— Для поездки в Тоскану.

Джаника опустилась на пыльный подоконник.

— Я ничего не понимаю. Когда это Лили решила отправиться в Италию? — Она прищурила глаза. — И какое отношение к этой поездке имеешь ты?

— Я нанял ее, чтобы декорировать дом одного из моих клиентов. Нам надо отправиться в поездку по поводу закупки материалов.

— Ты надо мной смеешься, что ли? — воскликнула Джаника, и на ее лице отразились все ее сомнения. — Но я думаю, мне не стоит так волноваться. Все, что ты делаешь, связано с каким-то извращенным желанием обидеть Лили. У тебя вечно какие-то скрытые мотивы, как тогда, когда ты привел на ее день рождения какую-то шлюшку. Ты тыкал эту костлявую сучку всем в лицо, чтобы лишний раз дать понять Лили, что она не вписывается в принятые стандарты.

Трэвис испытал легкий укол совести, услышав слова Джаники. Да, он испортил всем настроение год или два назад и, возможно, не кристально чист в отношении предстоящей поездки в Италию, но он должен проучить Лили. Она увидит, что бывает с теми женщинами, которые сомневаются в его мужских способностях. Вообще, разве он только что не дал Лили самый большой шанс в ее жизни реализовать все свои профессиональные мечты?

А то, что они будут в постоянной опасной близости друг от друга, — так это привычные правила игры, разве нет? Он вдруг вспомнил, как властно она ласкала его яички тогда, у бассейна.

Отвлекаясь от мыслей, которые могли только спровоцировать у него еще большую эрекцию, он быстро переключился.

— Она вчера уволилась с работы у Баркера.

Это было правдой, хотя он и не упомянул все сопутствующие этому решению детали. Он, в частности, не стал говорить о том, что именно он уговорил Лили бросить работу. Если он поведет свою игру в верном направлении, ему удастся сбить Джанику со следа.

— Ты хотел ей помочь? — В голосе Джаники звучало недоверие. — Я бы не приняла всерьез эту сказку и за миллион долларов.

Она посмотрела на него очень пристально, и Трэвис наконец понял, откуда у Лили эта способность видеть человека как будто насквозь. Вдруг улыбка тронула губы Джаники, и она сменила гнев на милость.

— Скажи мне, что тебе надо. Если хочешь мне это поручить, то я могу тебе пообещать, что Лили в Италии будет выглядеть как богиня.

Телефон Люка зазвонил, как только Трэвис ушел из офиса.

— Люк, — сказала сестра его лучшей подруги. — Это Джаника.

— С Лили все в порядке?

Джаника всегда высоко ценила то, как хорошо относится Люк к Лили. Она не понимала, почему между ними не завязываются любовные отношения, но со временем поняла, что это даже к лучшему. Может, однажды ей удастся убедить Люка, что она не просто младшая сестренка Лили, а настоящая женщина.

— С ней все в порядке, во всяком случае, я так думаю. — Она сразу перешла к сути дела: — Я слышала, что Лили ушла с показа с тобой. Это правда?

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Нет, не совсем.

Ее подозрения относительно неожиданного визита Трэвиса все больше подтверждались.

— Ты был на шоу?

Люк откашлялся.

— Нет. Меня срочно вызвали в больницу. Я так жалею, что обстоятельства сложились подобным образом. Как бы я хотел все переиграть.

Джаника обдумала все еще раз, с самого начала. Да, она была права.

— Значит, ты послал Трэвиса на показ вместо себя?

Люк вздохнул.

— Боюсь, что ты права.