— Пустыню? — сказал он. — Это очень корректное замечание. Если ты будешь так выражаться, у тебя появится много клиентов.

Лили было приятно, что он ценит ее.

— Спасибо тебе, — вспыхнув, произнесла она.

— Этой квартире не хватает женской руки.

В этот момент в дверь позвонили, и Трэвис пошел забирать заказанную еду. Когда он расплатился, ощутил прилив радости из-за того, что Лили была рядом. Он боялся, что она будет стеснять его, но ничего подобного не случилось. Она внесла в этот дом тепло и уют.

Она была так красива.

И сексуальна.

Трэвис ощутил, как сильно он возбужден. Его «старый друг» настойчиво напоминал ему, что у них с Лили не было еще настоящей брачной ночи.

Трэвис занес на кухню пакеты с едой. Он ощущал голод, но другого порядка.

— Ты голодна? — спросил он.

Лили отрицательно покачала головой. Другого ответа ему и не требовалось. Он потянул ее в спальню. У двери он прижал ее к стене.

— Я хочу, чтобы эта ночь напомнила мне ночь модного показа. Или ты о ней уже забыла?

Его голос звучал хрипло, а член упирался в нее так, что готов был взорваться. Лили кивнула, и он прижался к ней бедрами, ощущая горячее биение ее тела, — настолько тонкой была ткань ее невесомого платья.

— Но сегодня я хочу, чтобы мы были обнажены.

Лили прикусила губу.

— Хорошая мысль, — заметил он и прикоснулся к ее губам, одновременно потянув боковую застежку вниз.

Ее грудь полностью обнажилась.

— О, Лили, как же я соскучился. Я умираю по тебе.

Он наклонился и жадно поцеловал ее сосок. Она застонала и подалась вперед. Он снял с ее плеч платье, а потом потянул вниз и кружевные трусики, которые все еще скрывали от него прелести его жены. Он не оставлял ее соски ни на минуту, пока они не превратились в две набухшие почки.

Когда Лили осталась голой, Трэвис быстро сорвал с себя одежду, но не мог удержать себя даже в сантиметре от ее тела. Он целовал ее шею, грудь, ее живот, вдыхая сладкий запах возбужденного тела.

Сняв джинсы, он прижался к ней всем телом. Он перехватил ее кисти, и она выгнула спину, чтобы отдать себя всю без остатка. Трэвис скользнул бедром между ног Лили.

Он застонал, когда ощутил ее мокрую киску своей кожей.

— Да, Лили, милая, так, я хочу, чтобы ты кончила прямо на месте.

Он стимулировал ее клитор, и она уже через мгновение застонала от наслаждения. Трэвис не замедлял темпа, и Лили возобновила свою бешеную погоню за оргазмом. Ему хотелось ее больше всего на свете. Она была его воздухом. Склонившись над ней, он впился губами в ее плоть.

— Трэвис, — задыхаясь, вымолвила она, когда он начал ласкать ее соски.

Член скользил по ее бедру, и Трэвису стоило большого труда не оросить его семенем.

Когда Лили немного успокоилась, он опустился вниз.

— Нет, — слабо запротестовала она, — я не вынесу больше.

Он не стал обращать внимание на ее слова, набросившись на нее, как на долгожданный десерт.

Он открыл ее прикосновением пальцев, а потом наклонил голову, чтобы его язык мог свободно скользить по ее лону. Большим пальцем он ласкал клитор, описывая круги и не прекращая работать языком. Он погружался все глубже, ускоряя темп движений.

Она кричала, но он не мог разобрать слов. Хотя он хотел повторить весь сценарий того волшебного вечера, он больше не в силах был ждать.

— Лили, сладкая моя, обними меня бедрами.

Она сначала не поняла, о чем он просит ее, а потом ее глаза расширились от испуга.

— Но ты не удержишь меня.

— Делай, что тебе говорят, — прорычал он.

— Но как же презерватив?

— Мы женаты, — сказал он, и она часто заморгала.

Когда он уже решил, что сейчас же овладеет ею на полу, она приподняла одно бедро. Он грубо поднял ее и скользнул внутрь. Он уже и не помнил, когда последний раз был в женщине без презерватива. Лили крепко сжимала его, и ощущения Трэвиса были непередаваемы. Она обнимала его шею и чувствовала, как он погружается в нее все глубже и глубже.

— Лили, — застонал он, дыша ей в шею.

Его оргазм был таким мощным, что он забыл обо всем, кроме того, что эта женщина — его источник света.

— Я люблю тебя, — вымолвил он, когда она выкрикнула его имя.

Он удерживал ее, взмокший и истощенный, пока ее сердце перестало выделывать в груди пируэты.

— И я люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.

Он осторожно поставил ее на пол и ощутил пустоту.

— Ой, — воскликнула она, указывая на пальцы ног, — по-моему, у меня судорога.