— Я этого Кудрявцева с лестницы спустил и еще раз спущу! Я ему оторву! Я ему всё оторву!

Мужчина плюхнулся на стул.

— Я требую, чтоб его исключили из школы! — заявил он.

— Кого?

— Кудрявцева!

— За что?

— Он кобель! Он мою дочь… Она всегда была тихой девочкой, он совратил ее! А теперь…

— Он тоже несовершеннолетний.

— А с ребенком мне что делать? — заорал Викин отец.

Павел Сергеевич пригорюнился. Это была уже третья беременность школьницы за последний год. И он подозревал, что знает далеко не всё.

— Вопрос о сохранении ребенка не входит в компетенцию школьных педагогов.

— Ах, не входит? — взвился Викин отец. — Вы обязаны их воспитывать! А вы не воспитываете, а развращаете! Мы в их годы еще в игрушки играли, а не детей делали! И учтите, я этого так не оставлю!

Оскорбленный отец вылетел из кабинета, хлопнув дверью.

— Я директор школы! Директор! Я не гинеколог, не поп и не судья! В конце концов, у них всех есть родители!

— Да, Павел Сергеевич, — кивнула Таня.

— Что мне делать? Лично ходить и проверять, где они ночуют?

— Нет, Павел Сергеевич!

— Так они и днем все прекрасно успеют. Моя б воля, я б половину этих девиц еще год назад отправил замуж, им что физика, что химия, хорошо, если учебники различают…

— Различают, Павел Сергеевич.

Директор смерил секретаршу тяжелым взглядом и только сейчас заметил папку, которую она нервно прижимала к груди.

— Что это у тебя? — спросил он, мучаясь тяжелыми предчувствиями.

— Это направление на обследование. Евдокия Матвеевна начала оформлять документы на Артема Пивоварова. О переводе в спецшколу.

— Это после того, как он…

— Избил своих одноклассников.

— Но вроде бы все наладилось?

— Да, наладилось. Но документы-то она уже отправила. Вот и пришло направление. Но она еще раньше начала его оформлять, у него с речью проблемы, она говорит, что сама не справляется, а там специалисты, они помогут.

Павел Сергеевич тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что спецшкола — это конец для нормального ребенка. И только Евдокия Матвеевна со своими розовыми очками может сохранять какие-то иллюзии. Какие специалисты? Кому помогут?

Он пролистал личное дело Артема и ужаснулся. Усыновленный. Проблемы с речью. Бывший ученик 34-й школы. Победитель городской олимпиады по информатики для 9 классов.

— Послушай, какая может быть спецшкола? Он в каком классе?

— В пятом.

— В пятом? А олимпиада для девятых? Городская?!

Таня только развела руками.

Юля сидела в кабинете математики и проверяла самостоятельные. Проверяла очень внимательно, тщательно прописывая каждую букву — ничего страшнее, чем потерять расположение Впалыча, для нее по-прежнему не существовало.

Когда открылась входная дверь и в кабинет просочилась Эля, Кошка не заподозрила ничего плохого. Мало ли, забыла что-то…

— Ты одна? — мило спросила Эля.

— Нет, меня много, — попыталась пошутить Кошка.

— Я вообще-то про Диму спрашиваю, — уточнила Эля.

— Я ему не пастух, — огрызнулась Кошка.

— Это хорошо, — Эля вошла, но дверь не закрыла.

Юле сразу стало кисло, разговаривать не было ни малейшего желания. А Эля тем временем махнула головой, и из-за двери показалась вся Элина свита.

— Шла бы ты из нашего класса по-хорошему, Юлечка.

— С какой это радости я должна уходить?

Свита загалдела:

— А с такой! Нечего тут из себя королеву строить!

— Пришла тут!

— Коза!

— Ладно, если вы не против — я пойду, — сказала Кошка, не желая ввязываться в разборки.

Но как только она дошла до двери, ей преградили дорогу.

— Что? — искренне удивилась Кошка. — Я вас официально предупреждаю, у меня пояс по карате…

— Ирка, бей! — закричала Эля.

Юля одновременно отпрыгнула в сторону, краем глаза отмечая, что Ира со всей дури замахивается и неумело лупит кулаком Эльке по скуле.

— А-а-а-а-а! — закричала Эля и закрыла лицо руками.

Пока Юлька пыталась вникнуть в происходящее, дверь кабинета распахнулась, и в нее ворвалась очередная Элина подружка, которая тянула за собой дежурного учителя.

— Что у вас тут происходит? — рявкнул физрук.

Эля рыдала, хромала и прикрывала скулу руками. По лицу растекались черные подтеки туши.