— Мужчина в семьдесят еще далеко не старик, — возражал Олег, потирая бородку.

— Смотря какой. Профессор был лысый, тщедушный и весь в морщинах. К тому же он потерял ногу на войне.

— Да-а… с таким женихом не покайфуешь.

— Собственно, дело даже не в возрасте, — вздыхала она. — Был и молодой. Но такой зануда… избави Боже!

— Неужели зануднее тебя?

— Я сейчас вылью чай прямо тебе на голову, — пригрозила Закревская.

Самойленко сразу замолчал. Он знал: она вполне способна сделать то, что говорит.

Марат Калитин появился в ее жизни как пациент, и ничто не предвещало иного развития событий. Он сравнительно быстро справился со своим комплексом вины по отношению к погибшему товарищу.

Обычная служебная история. Марат с товарищем выполняли задание: из машины наблюдали за неким домом. Слежка длилась уже неделю без всяких изменений, и это расхолаживало. Товарищ захотел в туалет, вышел и не вернулся. Через два часа Марат нашел его мертвым в одном из заброшенных полуподвальных помещений.

Он не мог простить себе, что не отправился на поиски сразу же, как только почувствовал неладное. С другой стороны, Калитин не имел права покидать пост наблюдения, что бы ни случилось. Долг по отношению к государству столкнулся с долгом по отношению к товарищу, с которым многое связывало: совместная служба, приятельские отношения и простая человеческая симпатия.

«Если бы я спохватился раньше… — казнился Марат. — Если бы я подстраховал…» Бесполезные, запоздалые сожаления ужасно его измучили. И только сеансы доктора Закревской помогли выплеснуть, пережить и исчерпать эту боль.

Калитин не сразу осознал, что Ангелина Львовна занимает его как женщина. Он был ей благодарен, признателен, только и всего. Но, перестав посещать ее кабинет, он затосковал. С тех пор их отношения постепенно перешли в некую неопределенную стадию взаимной тяги и продолжали развиваться. Никто из них не отдавал себе отчета, что их влечет друг к другу. О любви ни Марат, ни Ангелина Львовна не помышляли. Эта интимная, высшая сфера взаимности ассоциировалась у обоих с совершенно иными вещами. Итак, они вступили на зыбкий, туманный путь… и шли по нему наугад.

После беседы с Закревской о «золотом городе» и «плавучих садах» Марат почувствовал себя странно. Он решил позвонить ей, несмотря на позднее время.

— Алло, Лина, — сказал он, ощущая внутреннее тепло от одних только звуков ее голоса. — Я тебя не разбудил?

— Ты же знаешь, я раньше двенадцати не ложусь…

— Можешь ответить на один вопрос?

— Попробую.

— Почему тебя вдруг заинтересовали американские индейцы?

— Я, кажется, объясняла… ну ладно. Захотелось иметь больше реальности о том, что рассказывают мои пациенты.

— Помнишь наш разговор о «золотом городе»?

— Конечно, помню. Ты мне очень помог. Теперь я по крайней мере знаю, в каком направлении думать.

— Зато я потерял ориентиры…

Ангелина Львовна промолчала. Она ждала продолжения.

— Чего молчишь? — напряженно спросил Калитин.

— Жду, чтобы ты выразился яснее. На тебя произвела впечатление тема?

— В общем, да. И это сбивает меня с толку. Похоже, я впадаю в детство. Есть у вас в психотерапии такой диагноз?

— Не важно. Опиши симптомы, — усмехнулась она.

— Понимаешь, на меня нахлынули воспоминания. Я перечитал массу литературы об инках, но это было давно. Много лет я вообще не думал о них. А теперь… мое воображение переполняют видения… то есть я не знаю… разворачиваются целые картины незнакомой мне жизни. Наверное, так писатели создают свои книги.

— Тебя беспокоят картины из жизни инков?

— Я бы даже не назвал это картинами. Просто передо мной открылось что-то невероятное…

— Ты чрезмерно впечатлителен, Марат.

— Не говори ерунду. Я настолько зациклился на этом, что пару раз чудом не проехал на красный… хоть за руль не садись.

— Хорошо. Есть один верный способ освободить свое внимание.

— Какой?

— Просто записывай все мысли, которые тебя одолевают. Переноси свои видения на бумагу. Потом дашь записи мне. Вместе мы разберемся, что на тебя так повлияло.

— Просто садиться и писать? Думаешь, поможет?

— Видишь ли, когда ты описываешь воображаемые картины, они переходят в иную плоскость. Грубо говоря, из твоего внутреннего мира перемещаются в мир внешний, тот, что существует наяву. Таким образом…