Самым выдающимся врачом при Михаиле Фёдоровиче был англичанин Артемий Дий — сын известного математика и врача, любимца королевы Елизаветы, доктора Джона Дия. Артемий Дий родился в 1579 г. Изучал медицину в Оксфордском университете. В 1606 г. начал медицинскую практику в Лондоне. По просьбе царя Михаила Фёдоровича английский король в 1621 г. отпустил доктора Дия в Москву. В Москве ему назначили большое жалованье — 250 рублей в год и ежемесячно «на стол» 72 рубля — всего 1114 рублей серебром, а также вручили богатые подарки — бархат гладкий, бархат рытой, камка куфтер, атлас лазоревый, сукно багрец, сукно лундыш, сорок соболей и 70 рублей денег. Вскоре в Москве у доктора Дия уже был большой каменный дом близ Никитских ворот; на несколько лет он получил в пользование расположенное под Москвою поместье князя Юрия Хворостинина.

В 1626 г. доктор Дий уехал в отпуск в Англию. Перед отъездом в отпуск на родину Артемий Дий получил щедрые подарки: 40 соболей по 100 рублей, 2 сорока соболей по 80 рублей, 40 соболей по 40 рублей. Чтобы увезти всё это, ему было бесплатно дано от Москвы до Архангельска 20 подвод.

Через год, в 1627 г., доктор Дий возвратился в Москву. В течение 12 с лишним лет доктор Дий, оставаясь в высокой чести у царя, лечил его и его отца — патриарха Филарета.

В 1634 г. доктор Дий возвратился на родину, где он удостоился похвалы короля Карла I и стал одним из его лейб-медиков. Умер доктор Дий в 1651 г.

При царе Алексее Михайловиче (1645–1676) были приглашены: Энгельгардт (1656–1666 и 1676–1682) из Любека, англичанин Личифинус (1656–1658), английский еврей Коллинс (1659–1667), Томас Вильсон (1666–1668), М. Граман — племянник Г. Грамана (1667–1677), любечане И. Костер фон Розенбург (1667–1676) и сын его Б. фон Розенбург (1673— 1675), Л.А. Блюментрост (1668–1677) и польский еврей Гаден (1657–1682).

В правление царя Фёдора Алексеевича (1676–1682) при царском дворе служили: прусский уроженец Г. Келлерман (1678–1683), Гутменш — из аптекарей (1669–1682), силезский еврей Зоммер (1653–1684).

Как видно, врачи прибывали в Россию из разных стран Европы, что зависело от состояния медицинской науки в той или иной стране. «Первенствует медицина в Италии — наши придворные врачи оттуда, растёт наука в Англии — наш лейб-медик из Лондона, догоняет Голландия — наши первые врачи — голландцы. Но постепенно ведущее место в придворной, как и вообще во всей российской медицине, заняли немцы. Врачи немецкого происхождения в очень короткое время так прочно утвердились в России, что конкуренция с ними сделалась невозможной даже англичанам и голландцам, появившимся в России раньше их», — отмечал М. Лахтин.

Что касается врачей-евреев при русском дворе, то харьковский профессор Ф.Л. Герман писал: «Почти всё врачебное дело в Средние века было в руках евреев. Почти все придворные врачи не только королей, но и пап были евреи. Из вышеизложенного становится понятным, отчего и к нам приехали первые лейб-медики евреи».

М. Лахтин уточняет: «Врачи-евреи всегда занимали видное место в медицине. Они получали своё образование в особых еврейских школах, с древнейших времён существовавших как на Востоке, так и на Западе. Хотя на соборе в Вене в 1217 г. христианам и было запрещено обращаться за помощью к еврейским врачам, но общественное сознание оказалось могущественнее официального постановления, и больные по-прежнему обращались к еврейским врачам, в знаниях и опытности которых они были более уверены. Постановление Венского собора нарушали даже папы. Так, при Бенедикте XIII (1394) врачом состоял еврей Иозуа Харлокки, при Льве X (1513) — Самуил Саффеди. А папа Иннокентий XII (1406) даже даровал еврейским врачам право римского гражданства».

Так что неудивительно, что русские цари, вообще отличавшиеся веротерпимостью, не были исключением в этом отношении.

После Отечественной войны 1812 г. в связи с ростом национального самосознания русского народа возникла тенденция замены иностранных придворных врачей отечественными специалистами. Первым русским лейб-медиком стал О.К. Каменецкий, получивший этот чин в 1816 г.

Почти все приглашённые в Россию иностранные медики были высококлассными профессионалами, удачливыми врачами-практиками, многие из них были известны в Европе своими научными трудами. Их деятельность положила начало традиционно высокому уровню лечебной работы в России. Принимая непосредственное участие в работе Аптекарского приказа, они в определённой мере влияли на государственную политику в вопросах медицины, и, как показывают факты, это влияние было достаточно продуктивным.

Придворная медицина дома Романовых в своём трёхсотлетнем развитии прошла по крайней мере три этапа.

На первом этапе (XVII в.) основным содержанием деятельности придворной медицины, оформленной в виде Аптекарского приказа, была забота о здоровье государя и лишь позже — членов его семьи и ближайших бояр. Другие стороны её деятельности, в частности, создание медицинской службы армии, составляли незначительную долю забот придворной медицины. Советский историк медицины Л.Я. Скороходов обозначил придворную медицину той поры как «организацию для обслуживания интересов государства, ограничившую круг своего ведения лишь придворными кругами московского царя». Профессор М.К. Кузьмин считает, что придворная медицина на том этапе «способствовала возникновению зачатков государственной медицины, превратившись в середине XVII века из придворного учреждения в общегосударственное».

Несколько усилив этот тезис, можно утверждать, что придворная медицина создала задел таким направлениям отечественной медицины, как военная и военно-морская медицина, аптекарское и больничное дело, военно-врачебная и судебно-медицинская экспертиза, медицинское книгопечатание и книгохранение.

Второй этап развития придворной медицины (XVIII в.), отразивший укрепление российской государственности, характеризуется дальнейшим расширением сферы деятельности централизованного органа управления здравоохранением (Медицинская канцелярия, Медицинская коллегия). При этом ведущие деятели придворной медицины, будучи личными врачами государей, являлись одновременно и руководителями всей медицинской администрации России.