Она позаботится о том, чтобы Роберта случайно не подстрелила полиция, приняв за террориста. И еще она позаботится о том, чтобы он избежал неприятной встречи с другими, гораздо более опасными людьми.

Адам клялся ей, что все еще помогает Роберту преодолевать испытания. Чтобы Роберт теперь ни думал о своем бывшем друге, каким бы монстром тот ему ни казался. Кэтрин поневоле восхищалась Адамом, ибо ему удавалось балансировать на самой грани — он поддерживал Роберта и одновременно исполнял волю Йуну.

В воскресенье, когда она ушла из дому, Адам предложил ей укрыться у него. Он выразил ей свои соболезнования и одновременно признался, что до сих пор ее любит. И Кэтрин приняла его предложение. Впрочем, у нее не было выбора.

Вчера — в отсутствие Адама — в его квартиру наведалась Терри. Точнее, она просто вошла, увидела Кэтрин, окинула мрачным взором ее вещи, развернулась и ушла. Кэтрин попыталась ее остановить, но тщетно. На прощание Терри лишь бросила на нее взгляд, исполненный страха, боли и почти детской, жгучей обиды.

Кэтрин приняла все это как должное. В конце концов, она одна была во всем виновата. Это она показала рукопись Ньютона Тарику и тем самым помогла ему создать Марифат. Это она спустя годы предала его в руки своих коллег, которые довели его до такого состояния душевного расстройства, что он решил применить свое страшное изобретение.

Она могла пенять только на саму себя. И ей оставалось лишь приложить все силы к тому, чтобы исправить ситуацию. Она должна была помочь Роберту, Адаму, Хорасу и — сдержать давление со стороны Йуну.

— Мы с братом выросли в разных странах, — говорил на ходу Хорас. — Кстати, мы с ним несколько старше, чем ты думаешь. Родители дали нам жизнь в двадцатых годах. В Александрии. Отец был истинным джентльменом, археологом по профессии, искателем приключений по призванию и разведчиком в душе. Он даже утверждал, что однажды у него в доме побывал сам Лоуренс Аравийский и он представил его нам. Я смутно припоминаю, как меня знакомили с высоким человеком, который был одет во все белое и у которого было странное произношение. Впрочем, возможно, этого ничего на самом деле не было, просто отцу удалось внушить нам с братом мысль о том, что та встреча имела место. Кстати, брата назвали именно в честь Лоуренса Аравийского.

Роберт оглянулся. Один из Йуну взбежал по лестнице и направился в их сторону. За ним шли еще двое.

— Они приближаются, Хорас.

— Не оглядывайся. Рано. Брат был с детства одержим идеями военной романтики и в один прекрасный день, приписав себе пару лет, надел погоны. Он прошел всю Вторую мировую, служил в десантных войсках. После войны наши пути пересеклись, и одно время мы даже вместе работали — в Париже, Берлине, Египте. Война как таковая никогда не интересовала меня, и именно этим мы с Лоуренсом и занимались. Я был приписан к службе ОСС. Когда-нибудь приходилось слышать эту аббревиатуру?

— А как же — предтеча Центрального разведывательного управления.

— Точно.

— Хорас, так ты, выходит, глубокий старец.

— Да, ты это правильно подметил. Но выгляжу для своих лет неплохо, согласись! Итак, на чем мы остановились?.. Отец оставил нам с братом небольшое наследство — несколько шахт, большинство из которых к тому времени уже полностью истощились. И при этом он взял с нас клятву, что мы их никогда и никому не перепродадим, что они останутся в собственности нашей семьи на веки вечные.

Лоуренс на правах старшего брата забрал себе отцовский бизнес и поставил его на ноги. До сих пор удивляюсь, как ему это удалось. Впрочем, у него была редкая хватка, налаженные связи и эдакая хорошая предпринимательская наглость. Он никого не боялся и ни с кем не считался. Уволившись из армии, он не пожалел времени на то, чтобы основательно изучить экономику, горное дело, химию и металлургию. Он управлял семейными активами энергично и умело и практически в одиночку и из ничего создал «Хенкот инкорпорейтед» — настоящую промышленную империю…

Лоуренс всегда любил поговорку «Добро должно быть с кулаками». Он считал, что его обязанность состоит в том, чтобы стать сильным и богатым, чтобы предлагать помощь слабым и бедным. Особое внимание он уделял научным разработкам, которые вел в обстановке строжайшей секретности. Достаточно сказать, что мало кто из его подчиненных вообще был в курсе существования тайной лаборатории. Она располагалась на территории одной из его шахт. Он упоминал о ней в интервью, которое дал незадолго до своей гибели твоему репортеру.