Шрифт:
— Глянь на Владимира. Такое впечатление, что у него гвоздь в заднице.
Каждый из участников игры получил от Адама по почте конверт, в котором было приглашение на вечеринку, традиционная загадка и половина почтовой открытки. В случае с Робертом это была фотография, на которой он разглядел аппетитный фрагмент загорелой женской груди, едва прикрытый чашечкой бикини. Загадка гласила:
Найди свою вторую половинку, поймав святую птицу, которую уже ловил однажды. И помни лишь одно: имя и день — суть Меркурий, а линия с «иксом» идет вперед «икса» и линии с «викторией». Не в бровь, а прямо в глаз.
Задачка была для детского сада, по меркам Роберта, прошедшего школу Адама еще во времена Кембриджа. Он сразу понял, при чем тут Меркурий. По-французски — «Mercredi», по-испански — «Miercoles». День назван в честь Меркурия. Среда. Линии, «иксы» и «викторию» он представил в виде римских чисел IX XIV. Стало быть, 14 сентября. С «глазом» все тоже было понятно. По-английски слово «глаз» — «eye» — произносится точно так же, как буква I. Стало быть, речь идет о часе дня. А упоминание «святой птицы» тут же вызвало в его памяти вечер знакомства с Кэтрин. Итак, ресторан «Пеликан», среда, 14 сентября, в час дня, столик, заказанный на некоего Меркьюри.
Вскоре выяснилось, что Кэтрин также было назначено свидание в том же месте, в тот же час и за тем же столиком. Разумеется, никуда ходить было не нужно. Тем самым Адам просто хотел сказать, что половинка почтовой открытки Роберта должна была совпасть с другой ее половинкой — той, что у Кэтрин. Так и получилось, когда они попытались их соединить. Взорам Кэтрин и Роберта предстала восхитительная женская грудь в купальнике, а на обороте значилось: «Билтмор». Точно так же соединились половинки открыток и у других участников этой странной вечеринки.
Адам широко улыбался, наблюдая за процессом сличения открыток. Он был доволен собой. Ему вновь удалось позабавить друзей. Наконец он поднял руки, призывая всех к тишине, и провозгласил:
— Итак, друзья мои, я попросил вас всех собраться здесь сегодня, чтобы объявить…
Литл-Фолс,
27 августа 2004 года
Роберт, с блокнотом в одной руке и подарком отца Кэтрин — в другой, приблизился к своему письменному столу. Подарком был обелиск из Буэнос-Айреса, мастерски выполненный из папье-маше. Склонившись над своей импровизированной моделью Манхэттена, он аккуратно водрузил обелиск между Фултон-стрит и Бродвеем.
— Первый пункт. Первый тайник. Обелиск… — пробормотал он.
Затем он достал из ящика стола коробку с цветными канцелярскими булавками. Желтую он воткнул на пересечении Гринвич-стрит и Чарлз со словами:
— А перед этим была квартира Адама…
Красная заняла свое место рядом с обелиском.
— Потом опять первый пункт. Часовня Святого Павла. А теперь соединим две точки линией…
Он натянул между булавками нитку и опустился на корточки, чтобы его лицо было вровень с поверхностью стола. Он посмотрел на юго-восток вдоль получившейся линии, затем обошел вокруг стола и взглянул в обратном направлении — на северо-запад.
Терри настаивала, чтобы он педантично фиксировал все свои наблюдения, щелкал фотокамерой, встроенной в телефон, и загружал все на сайт… Но идея проложить маршрут первого дня на самодельной городской карте, которая поначалу показалось Роберту перспективной, на самом деле не натолкнула его ни на какие озарения. И все-таки он перенес то, что сделал, в свой блокнот, изобразив в нем силуэт Манхэттена и получившуюся линию.
Что еще? Гильза!
Роберт никогда не слыл забиякой и не любил нарываться, но драться ему, конечно, доводилось. Он был крепко сложен, и обычно у сверстников не возникало желания его задирать. Но иногда он просто не мог пройти мимо. В школе, помнится, отлупил двух мальчишек, которые обижали младших, да и в студенческие времена никогда не уходил от неизбежных столкновений… Одним словом, получить кулаком в лицо он не боялся.
Но вчера был другой случай — ему угрожали ножом. И угрожал человек, лица которого он так и не увидел. Лишь желтый струящийся свет неумолимого Ока. Это была сама Смерть. Та самая, которая могла прибрать его еще в Кембридже, в ту памятную ночь пожара. Огонь, который занялся тогда в комнате Адама, не погас, а возгорелся снова — спустя два десятка лет на другом конце земли. И что-то подсказывало Роберту, что инцидент в подземке был лишь началом…
Почему на него напали? Кто это сделал? И как ему, Роберту, впредь противостоять этой угрозе?
Мысли его вернулись к гильзе, а подумав о ней, он вдруг натолкнулся взглядом на рекламное объявление в каком-то журнале, который валялся на краю стола. Рисунок изображал красную точку, обведенную красной же окружностью. Классическая мишень. Мрачно усмехнувшись, Роберт аккуратно вырезал ее и приколол к карте Манхэттена у обелиска. Гильза и мишень.
— И за кем же, в конце концов, ведется охота? — задумчиво пробормотал он. — За Адамом? За мной? И кто у нас охотник?..
Роберт извлек из стола ларец Злобы. Мастер-ключ, как они его называли…