Я молчала, глядя на него. Похоже, и в самом деле приключилось нечто из ряда вон выходящее. С чего бы ему так быстро вернуться? Похоже, и до деревни не дошел…

— До деревни я дошел, — ухмыльнулся он, — ну-ка, освободи мне стол, мне надо письмецо накидать… в деревне мне сказали, что к ним уже приходили гончие, которые идут по моему следу. Купчишка донес, зараза, не надо было его лечить. Так что, сама понимаешь, пора сворачивать этот лагерь и перебираться в другое место.

Пока он говорил, я спешно сгребла свои сокровища в сумку. Шерхем уселся на табурет, положил перед собой четверть листа плохонькой бумаги, откуда-то добыл чернильницу и облезлое гусиное перо.

— Я еще кое-что узнал, — продолжил он, глядя куда-то сквозь меня, — те разбойники, что баловались неподалеку… Ну, полуорк там был…

— Я помню, — помертвевшими губами прошептала я, — полуорк… Что случилось, Шер?..

— Их кто-то убил, твоих приятелей, — зло усмехнулся лекарь, — убил жестоко. Они долго мучились, прежде чем отправились к охру. Тебя… это радует?

— Вряд ли меня что-то может порадовать, — я вздохнула, — ну, убили их… а мне-то что с того?

— Кто-то за тебя отомстил, — несколько озадаченно сказал Шерхем, — что, ни капли радости?

— Может, капля и есть. Но ма-аленькая…

— Хорошо, поехали дальше, — он начал выводить что-то неразборчиво на бумаге. В интернате бы точно сказали — пишет как курица лапой. — Нам придется разойтись в разные стороны, Ирбис Валле. Да, это обязательно, не спорь. За мной идут гончие, и покою мне не будет, пока наш государь жив. А я принципиально не желаю доставлять ему удовольствие и сдаваться. Поэтому придется еще побегать… уж не знаю, как долго. Но дело не в этом. Ты отправишься к моему приятелю, Арнису Штойцу, в его родовое имение. Он некромант… Думаю, если я попрошу, то ты сможешь оставаться там так долго, как сочтешь нужным.

— А сам ты у него не хочешь спрятаться? — брякнула я. В голове не вязалось, что мне придется опять самой брести сквозь лес к неведомому магу-некроманту.

— Я же говорил, — терпеливо пояснил Шерхем, — не хочу компрометировать человека, к которому приехал на лето сын. Да и вообще… Зачем мне делать Арнису плохо? Если он поможет тебе, то этого будет более чем достаточно.

— Я же не знаю, куда идти, — прошептала я.

— Ты пойдешь не одна, — лекарь усмехнулся, — тебя поведет Роф. Поверь мне, он прекрасно знает дорогу к замку.

Он быстро дописал письмо и затряс им в воздухе, чтобы просохло.

— Ну, что приуныла?

— Мы… еще увидимся?

В ежевичных глазах появилось нечто, отдаленно напоминающее удивление. Странно, что он удивляется. Чем-то он зацепил меня, этот клятвопреступник, убийца и, похоже, просто хороший человек, которому не повезло оказаться не в том месте и не в то время.

— Я понятия не имею, — честно признался Шерхем, — даже не знаю, буду ли жив завтра. Да и… Ирбис, к чему тебе это? Даже если ты никогда больше обо мне не услышишь, поверь, так будет лучше для тебя. Да, так будет лучше.

Ирбис Валле, похоже, решила последовать примеру Фиальвана, и навсегда обосновалась в душе эльфа. Это казалось невозможным: авашири никогда не станет союзником для эльфа, и уж тем более никогда не сольются их души… И все же что-то произошло. Что-то странное и непонятное для Хаэлли, чего он никак не мог объяснить. Ему все казалось, что вот-вот выйдет из-за угла худенькая и гибкая, как ивовый прутик, магичка, а потом выкинет что-нибудь этакое, чего от нее совсем не ожидаешь. Вроде того, как она подхватила его меч и храбро ринулась в атаку, даже не подозревая, что была на волосок от гибели.

Хаэлли изо всех сил пытался понять происходящее с ним и дать этому вразумительное объяснение. Быть может, все дело в том, что Ирбис Валле оказалась первым человеком, который сделал эльфу подарок? Эльфу, которому никогда ничего не дарил? Предположение казалось Хаэлли весьма жизнеспособным, в коцне концов, его вырастили воином Дома, который не распоряжался даже собственной жизнью. А тут — подарок. Просто так. Ну, вероятно, в благодарность за несколько уроков, которые он ей преподал.

А если не только поэтому? Тогда — что?

Неужели его настолько впечатлило бегство Ирбис Валле?

…Так или иначе, Хаэлли по-прежнему не мог принять факта ее смерти. Странная девчонка, которая бежала от одной беды, чтобы тут же попасть в другую. И теперь… Все, что осталось от непостижимой и совершенно непредсказуемой леди Валле — вышитый талисман на шее, светящийся в ночи золотисто-желтым.

Он поймал себя на том, что с новой силой возненавидел авашири, и это тоже казалось странным: ненавидеть всех людей за то, что трое из них лишили жизни одну девицу. Сколько их было таких, никем не запомненных, никому не нужных? Зарезанных, задушенных, сброшенных с городской стены? Не счесть. Но на тех эльфу было наплевать. А вот печальная судьба леди Валле засела ржавым гвоздем меж лопаток, причиняя почти такую же боль, как и отсутствие рядом живого Фиальвана. Стены Шварцштейна давили, его светлости ничего не стоило довести Хаэлли до зубовного скрежета, от тревожно-жалких взглядов Ассии хотелось забраться на самую высокую смотровую башню и там удавиться. А Ирбис Валле продолжала незримо преследовать его, протягивая тускло поблескивающий камнями талисман.